Пять мужчин
Шрифт:
Хоть на миг, назло разлуке.
*******
Из прихожей слышится звук отпираемой двери, что-то падает. Черный срывается с кресла и ловко, несмотря на внушительные размеры, проскальзывает в неплотно закрытую дверь кухни. «Николка пришел», – спешу следом за котом.
Сын, сняв куртку, встряхивает темными кудрями и, наклонившись ко мне, чмокает в щеку.
– Мутер, поздравляю с днюхой…и все такое…
– Никола, ты мог бы поздравить свою немолодую мать более литературно?
– Мог бы, но уже поздравил, не литературно. Держи подарок.
Он протягивает мне коробочку, перетянутую
– Спасибо, а бантик сам завязывал? – не могу удержаться от подколки.
– Нет, мутер, бантики я принципиально завязывать не умею, поэтому попросил особу твоего пола.
– Что за особа? – интересуюсь я, открывая коробку, в которой таится другая, пухлая сиреневая, а в ней – тоненькое серебряное колечко. От волнения забываю про упомянутую особу своего пола.
– Коленька… – сейчас разревусь в голос.
– Мам… ну ты что, мам…да не переживай ты так, не надо.
Сын смущенно улыбается, ерошит и без того лохматые волосы, которые мне ужасно хочется причесать. Беру себя в руки, вытягиваюсь на цыпочки и пытаюсь пригладить его непокорные кудри. Он трясет головой и отбивается.
– Дорогое же, наверно…
– Отстань, мутер.
– О, вот и Николя! И где тебя носит в материнские именины? – Марья вливается в наш сентиментальный дуэт. – Что матери подарил, обалдуй?
– Вот, посмотри, – гордо демонстрирую сыновний подарок.
– Ого! – оценивает Марья. – Талантливый парень. А я всегда говорила, что из Николя будет толк…
– Вот, Марья Иванна, вы одна меня понимаете, – весело подхватывает Никола, блестя темными глазами.
– Здравствуй, Коленька, – говорит появившаяся из кухни Варвара.
Марья порывается еще что-то добавить, но я в эйфорическом состоянии от появления и подарка сына, тащу их всех в комнату. Мужчины обмениваются традиционными рукопожатиями, Никола вопросительно взглядывает на Станислава.
– Это наш… то есть, сын наших соседей сверху, – в очередной раз объясняю я. – Я их сегодня залила, а Станислав помог справиться с потопом.
– Снизу, – поправляет последний.
– А, понятно. Сильно залила? Требуется совещание сторон по вопросу ликвидации последствий?– вопрошает Никола.
– Думаю, все обойдется мирными переговорами, – ответствует Станислав, ловко попав в Колькин стиль.
«Отлично, Стас», – почему-то меня радует его умение парировать.
Сын усаживается за стол, подруги бросаются кормить его, а я растекаюсь морально и физически, с удовольствием наблюдая, как Никола с аппетитом поглощает курицу, нахально запивая ее вином. Вполне самостоятельный мальчик. И невероятно наглый.
Гости разошлись. Никола уходит в интернет, а я, вымыв посуду и убрав праздничные последствия, отправляюсь совершать вечерние процедуры, мечтая об одном: поскорее добраться до подушки. Любуюсь на свою усталую умытую физиономию, размазывая по щекам крем, и вспоминаю, как Станислав, уходя сегодня, остановился в дверях, посмотрел на меня, как будто что-то хотел сказать, потом развернулся и ушел. Или это показалось от усталости и нетрезвости? Я вдруг явственно ощущаю совершенно неуместное желание, чтобы он сейчас подошел ко мне и…
«Стоп! – говорю я себе. – Что за бредовые мысли? С чего это тебя вдруг развезло? И к тому же ты, кажется, намазалась не ночным, а дневным кремом. О, черт, черт, черт!»
Глава 2
Это происходило на грани сумасшествия – мы выпали из мира и погрузились в свой собственный, не менее реальный, наполненный тем же солнцем, теми же взлетающими к небу конусами кипарисов, пятнистыми разлапистыми платанами, тенистыми улочками, тонущими в виноградных гроздьях, нежданными
Судьба разыгрывает сцены
Из-за кулис,
Мы для нее лишь суть арены
И чистый лист.
Фигур путей переплетенья,
Как на доске,
Все наши страсти и сомненья
В ее руке.
То в дар швырнет нам чары ночи
И сладость губ,
То вновь ее туманны очи
И голос груб…
Едва взлетев над бренным миром
Мы камнем вниз,
Амур становится Сатиром –
Каков сюрприз.
И прочь уносятся мгновенья,
Ночь коротка,
Не уловить сего круженья,
Дрожит рука.
Но мы назло слепому року,
Открыв глаза,
Отбросим вздохи и упреки,
Ведь путь назад
Для нас забыт, и бесшабашным
Сплетеньем тел
Глотаем жизнь и пьем бесстрашно
Мы свой удел.
*******
Мне казалось, что засну мгновенно, едва коснувшись подушки, но ничего подобного не произошло: долго лежу, ворочаюсь, встаю, иду на кухню, чтобы выпить воды, и снова ложусь; дурные и не очень мысли лезут в голову; затем с ревом является изгнанный Николой за какие-то прегрешения Черный и долго бродит по мне, выбирая местечко поудобней, наконец устраивается где-то в средней части и заводит знойную журчащую котовью песнь блаженства. Под нее и засыпаю, и вижу совершенно бесстыдный эротический сон с участием неведомого мужчины, лица которого не могу разглядеть.