Пять ночей. Вампирские рассказки
Шрифт:
— Ты уходишь? — с тревогой спросил Майк. — На всю ночь?
— Может, и до завтрашнего вечера, ты же знаешь Монти. Сомневаюсь, что удастся вырваться из его когтей так рано.
— А можно с тобой?
Демон едва глянул на него через плечо с удивлением.
— Тебе что, заняться нечем? Если боишься заскучать, то работы полно. Забыл про утреннюю поставку?
— Я все сделаю! За час, я успею! — К тревоге примешалась почти мольба. — Возьмешь меня?
— Странно, я всегда думал, что ты такие вечеринки ненавидишь. У тебя там вечно такой вид, будто тебя пытают.
— Пожалуйста, — Майк сложил руки в молитвенном жесте,
— Ладно, как хочешь, — Демон слегка пожал плечами, — но это не избавляет тебя от работы. Когда вернемся.
Тот с облегчением выдохнул и сделал шаг к нему, но Демон остановил этот порыв, полуобернувшись и не глядя упершись ладонью ему прямо в лоб.
— Только без рук. — Он взъерошил Майку волосы и оттолкнул. — И прими душ, от тебя несет, как от химзавода.
— Все будет сделано, честно, честно…
— Ну еще бы нет.
«Дров на месяц наколи, на год кофе намели…», — промурлыкала я про себя, а вслух сказала:
— А вы лояльный шеф.
— Да ну его, — махнул рукой Демон, — спешка — враг качества. Если ему так хочется пойти, пусть потом хоть сутки не спит. Хотя Майк — подарок моего лучшего друга и дорог мне как память… — Он снова усмехнулся. — А если вещь беречь, то можно надолго продлить срок ее эксплуатации… Так о чем вы хотели поговорить, Кэтрин?
— На самом деле я хотела, чтобы поговорили вы.
— С Закери?
Я кивнула. То, как он произнес «вещь» по отношению к Майку Норману, оказалось забыть еще сложнее, чем мое прежнее навязчивое воспоминание. И за это я была ему почти благодарна.
— Да.
— И о чем же?
Нет, я всерьез не верила, что скажу ему это. И если бы промедлила секунду, то и не сказала бы.
— Он считает, что вы безупречны. Скажите ему, что это не так.
Демон медленно сдвинул очки на лоб и подался вперед, сцепив руки на колене. Его глаза в этом почти дневном свете стали бледными, размытыми — будто художник, разводя зеленую акварель, перелил воды.
— А это не так?
Он улыбался, и улыбка эта была не такой как прежде — в ней появилась заинтересованность, словно он почуял какое-то развлечение. «А это не так?» О боже, какое же было искушение свернуть все в шутку — я подозревала, что больше мне такого случая не представится.
— Вы не хуже меня знаете ответ.
— Кэтрин, мне кажется, или я вам не нравлюсь?
У него был беззаботный голос. На самом деле его вряд ли интересовало мое мнение.
— Не в этом дело, — начала я, тщательно подбирая слова. — Зак считает, что вы — безупречны. Убедите его, что это не так, и многие его проблемы просто перестанут существовать. Он же ваше дитя, помогите ему еще раз.
— Вот как. А позволите спросить — какие аргументы я должен… м-м… подтвердить?
Тут я испугалась. И у меня наконец появился выбор.
Я могла сказать ему то, что хотела.
«Вы чертовски часто ошибаетесь для совершенства. Законы человеческой природы на вас не действуют, но это не значит, что вы всесильны. Вы сильно преувеличиваете свою уникальность. Своего сателлита вы не любите, а он вас до смерти боится. Но разве вы не задумывались, что у вашей природы тоже есть законы, и они непоколебимы? Если вынуть ваше сердце, вы перестанете жить. Если хозяин оставит свое дитя сразу после обращения, то детенышу не поздоровится. Если в основе отношений с сателлитом должна лежать любовь, то она в конце концов пробьет себе дорогу. Это кровь — кап-кап! — с ней не поспоришь. И какие бы у вас ни были планы насчет Майка Нормана, вас обоих ждет большой сюрприз. Потому что вы не совершенны. Вы ошибаетесь. Чертовски часто».
Я могла ему это сказать, но не сказала. Какое-то чувство самосохранения у меня еще осталось. Я подозревала, что это — уж точно не мое дело, и он будет прав, если вышибет из меня дух. Особенно если то, что я пытаюсь сказать, уже приходило ему в голову. И вдвойне вероятнее — если не приходило. Так что, может, в будущем какая-нибудь другая девушка без царя в голове и выплеснет ему все в лицо, но это буду не я.
Поэтому я выбрала ту правду, что поменьше.
— Вы ведь ошибались тогда насчет Зака? — Я облизала пересохшие губы. — Вы считали, что ваша кровь делает его высшим, неуязвимым перед некоторыми особенностями вашей природы. А он оказался таким же, как все дети. Ем очень плохо было, когда вы его оставили раньше времени, не то слово как. И плохо до сих пор, когда вы рядом. Он думает, что дело в нем, и ему никогда до вас не дорасти. Скажите ему, что это не так.
— Вот это да…
Он затянулся и выпустил дым спиралью.
— Закери знает, что вы пришли ко мне?
— Нет, конечно, и надеюсь, не убьет за это.
— Кэтрин, вы меня пугаете. Это то, что я думаю?
— Вы можете думать о вещах, от которых мне всю жизнь по кушеткам психоаналитиков валяться. Я понятия не имею, что у вас в голове, и рада этому.
— Справедливо. Просто хочу понять, что вас на это подвигло.
— Не уверена, что вы способны понять.
— Наверное, вы правы… хотя кое-что, поверьте, я понять способен. Хотите, открою один секрет? Вам пригодится, а Зак расскажет вряд ли, раз еще не рассказал. — Демон шагнул ко мне и неуловимым движением коснулся пряди волос на моем лбу — я даже отдернуться не успела. — Дело в том, что кровное проклятье, как, впрочем, и любое, можно снять быстро и очень просто, в секунду уложиться. Не думаю, что он этого не знал.
Он наклонился к моему уху и произнес — почти интимным шепотом:
— Для этого достаточно прервать линию по половому признаку. Проще говоря — уничтожить последнего представителя семьи, в вашем случае — женского пола.
Вот это меня стукнуло — как оплеуху схлопотала.
— То есть… ему достаточно было убить меня?.. С самого начала?..
— Совершенно верно. Знаете, в свое время я был проклят дважды и оба раза избавлялся от проблемы именно так, простейшим способом. Что до вас, сначала я думал, что вы стали его сателлитом — вам ясно, почему мне так показалось?
Я кивнула, в этот раз не отводя глаз. Да пошел ты к черту, еще перед тобой не отчитывалась.
— Но это не так, правильно я понимаю? Однако он все равно вас не убил, хотя, бог свидетель, Зак всегда предпочитал легкие пути. Вот и подумайте, почему этого так пока и не случилось. — Демон взглянул на часы. — Я буду через минут пятнадцать, надеюсь, вам удастся его удержать.
Уже у дверей я все-таки его окликнула:
— А что ж вы ему не рассказали… обо мне?
— Да не мое это дело, — ответил он, не оборачиваясь.