Пять новелл для принцессы книга 7
Шрифт:
Браззавиль ощутил безысходность, чувство, в котором отсутствовала всякая надежда. Прежде незнакомое состояние озадачило и его самого, и чуткую Эл.
– Я пойду к владыке, - заявила она.
– И о чем вы станете его просить?
– поинтересовался Браззавиль.
– Я спрошу совета.
– Что ж попытайтесь.
Она вела себя, как истинная дочь владыки. У Браззавиля холодок прошел по спине. Это не та девушка, в судьбе которой он и все присутствующие принимали такое живое участие.
Эл пошла исполнять обещанное. Владыка вышел к ней сам,
– Спрашивай, - кивнул он.
– Меня волнует состояние Милинды. Мне необходим ваш совет.
– Почему тебя заботит Милинда? Она не служит тебе.
– Я виновата в ее горе.
– И что подсказывает тебе твой разум?
– Мой разум ничего не подсказывает, а сердце говорит, что нужно предпринять попытку вернуть ей равновесие.
– Как можно одарить чем-то или вернуть то, что существо утратило само. Я утверждаю, что здесь Милинде поможет сама Милинда.
Эл молчала, опустив глаза.
– Тебе не скучно?
– спросил он.
Эл вдруг стала смотреть на него внимательно. Она увидела лицо с чертами отличными от всех лиц, что видела тут. Ни один из его отпрысков не повторил черты отца. Даже странно было бы назвать его отцом. Он выглядел чуть старше Кикхи, но был более могуч, чем его сын. И могущество это скорее скрытое, внутренне и трудно уловимое, когда смотришь так пристально и стоишь так близко.
– Голова не болит?
– спросил он и хитро улыбнулся.
Эл опешила. Голова действительно не болела, и состояние разительно отличалось от того, к чему Эл привыкла. Ни смущения, ни неприязни, ни напряжения. Между ними возникла связь не ощущаемая прежде.
– Мне всегда нравилось, как ты удивляешься. Твоя искренность покорит любого, даже мудрого. Я благодарен судьбе, что она научила тебя узнавать истинные ценности. Ты завершила круг и мне радостно видеть рядом существо достойное лучших похвал.
– Это вы обо мне?
Он рассмеялся.
– Могу я задать тебе вопрос?
– Что я могу сказать владыке, чего он не знает.
– А где же твое: я не буду вам служить.
Эл улыбнулась в ответ.
– Ты почти поселилась на скале. Я не вижу в этом ни рвения, ни утоления любопытства. Ты увлечена смертными, больше чем кто-то из твоих предшественников побывавших там. Как ты объясняешь этот интерес?
– Меня преследует догадка, точнее она превратилась в гипотезу, подтверждения которой я нахожу в моих наблюдениях.
– Продолжай.
– Миры. Они нестабильны. И это не есть процесс трансформации, совершенствования, перехода от малого к великому.
– Скажи точнее. То, что действительно ощутила.
– Они… распадаются. Рушатся. Страшно такое говорить.
– Тебя это пугает?
– Нет. Я видела катастрофы. Стремительные. Неотвратимые. Может быть, потому и обратила внимание, что прошлый мой опыт связан с катастрофами.
– Прежде ты изумлялась, что тебя тянет именно в те области, где непременно случается сбой, нарушение, резкая смена состояний. Тебе хотелось вмешаться. Тебе
– Или смягчить, - добавила Эл.
– Элли.
Эл снова внимательно посмотрела на него. И вдруг произнесла:
– Да, отец.
– Так иди и исправь, если найдешь способ.
Эл не сводила с него глаз.
– Только одно условие. Ты должна вернуться к церемонии. Время относительно, но ты умеешь чувствовать сумерки. Успеешь вернуться, я подумаю о том, чтобы сделать это ежедневной привилегией.
Эл глазом моргнула и ощутила перемену, на ней была другая одежда взамен изящного длиннополого платья. Чтобы убедиться, она согнула ногу в колене и хлопнула перчаткой по голенищу сапога. При этом она не сводила с владыки взгляда.
– Вы отпускаете меня?
– осторожным шепотом спросила она.
– В границах миров. Ты теряешь ценное время, - копируя ее тон, сказал владыка.
– Не забудь, что у двери можно оказаться простым перемещением.
Книга 7 Пять новелл для принцессы Новелла 2
Глава 1 Отзвуки беды
Близились сумерки. У кромки белой дорожки Браззавиль ожидал Эл. Теперь он совершал обходы быстрее, дворец приводился в порядок задолго на наступления сумерек.
Браззавиль не знал, что значит - терзаться ожиданием. Он мирно ждал возвращения госпожи.
Едва завершалась церемония, Эл стремительно рвалась к двери. Преобразиться на ходу у нее не выходило, поэтому она пользовалась простым способом переодевания. Величественный наряд сбрасывался без сожаления, сменялся потрепанным одеянием. Случалось, она на бегу накидывала куртку, поправляла сапог, смешно спотыкалась. В подобных сценах она утрачивала налет величественности и выглядела забавной, наивной, увлеченной предстоящим событием.
К этим дням костюм стал поношенным, но дочь владыки упрямо не желала его менять, утверждая, что потертый вид хорош для путешественника, не привлекает внимания. Браззавилю разрешалось почистить его, если она возвращалась в грязном виде.
Слуга помнил каждый уход и возвращение, но не знал, как она проводит время за границами обиталища владыки. Эл накануне находила поле деятельности, ее действия не были поиском приключений, она обстоятельно беседовала с отцом или расспрашивала Лоролана, прежде чем совершить очередной уход. Она сама вела счет победам и промахам. Лишь следы на одежде рассказывали слуге об очередном странствии. В исключительных случаях она делилась впечатлениями, преимущественно, когда буквально вваливалась в двери, не в силах удержаться на ногах от изнеможения. Она не осознавала, что вернулась и грезила пережитыми событиями, пока сам владыка не приводил ее в чувства. Браззавиль несколько раз находил ее без сил на этом самом месте. Он счел, что ждать ее тут полезно, она может возникнуть в последний момент, и он поможет ей не опоздать к церемонии. Ей удавалось возвратиться в срок.