Пять отвлекающих маневров
Шрифт:
— Покойный, вы здесь? — позвал он.
— Да, милорд, — отозвался весьма понятливый «труп».
— Пока тут шастало призрачное видение в исполнении Дэлзиела, я, то есть, конечно, убийца, пришел к ужасному умозаключению. Все это время вы остываете! Если я оставлю вас в прямой позе, потом на заднее сиденье не запихну никакими силами! Давайте-ка, сэр, складывайтесь устраивайтесь поудобнее.
— О господи!
— Итак, для начала я положу вас на пол. Ну, и где этот несносный Дэлзиел? Надеюсь, он, горя служебным рвением, не рванул до самого Фолби? О счастье, нет! Вот он! Дэлзиел, помогите придать трупу положение, в котором его нашли. Руки сложены на груди, голова наклонена… Нет, не так — должна быть видна рана на виске. Да, хорошо. Ноги скрещены и немного повернуты. Правильно.
— Мне что, придется остаться скрюченным на всю ночь? — с ужасом спросил Максвелл.
— Разумеется, нет, но позу запомните. Ее понадобится воспроизвести завтра. Ладно, с этим покончено. Теперь запираем гараж и, во избежание случайных посетителей, прихватим ключ с собой. Наш путь лежит к дому Кэмпбелла. Мое почтение, господин прокурор! Решили посмотреть на нашу забаву? И Макферсон тут? Тогда, пожалуйста, покупайте билетики.
Я отыскиваю спрятанный ключ за трубой, вхожу к Кэмпбеллу и, полагаю, тщательно запираю за собой дверь. Закрываю все ставни, включаю свет и… Боже мой! Что я вижу? Записка! « Остерегайся Ф.» Великий Иосафат [58] ! О, нет, конечно же, «Ф.» — это не я, а Фаррен. Использовать ее или уничтожить? Наверное, лучше уничтожить, ведь я инсценирую несчастный случай, а не убийство и мне не нужно ни малейшего намека на насилие. Кроме того, проявлю порядочность по отношению к Фаррену. В половине восьмого утра Кэмпбелл якобы еще был жив, поэтому вполне мог сам сжечь послание Стрэтчена. Проклятье! Какого черта его принесло? Что он вообще здесь забыл?
58
Символическое обозначение места, где будет вершиться Страшный суд
Ладно, пора заняться кроватью и пижамой Кэмпбелла. Конечно, надевать ее я не стану, день стирки — вторник, она и так неделю ношена, достаточно только кинуть сие одеяние на пол, так, чтобы это смотрелось естественно. Теперь умыться, использовав таз и намочив полотенце, и забраться в постель. Лежать в кровати, когда ты не можешь и не должен спать, просто невыносимо, но, к сожалению, такова необходимость. Ничего, зато есть возможность поразмыслить.
Можно и почитать, благо, подходящая литература под рукой. Вот железнодорожное расписание — только что прихватил у Фергюсона. Смотрите, какой объемистый литературный труд! Правда, стиль телеграфный, но содержание весьма интересно. О, тут и дорожная карта — как кстати. Ну как, постель выглядит подобающе? Осталось еще полчаса.
Через тридцать минут, проведенных в беспокойном ожидании, «убийца» выбрался из кровати, волоча за собой одеяло.
— Вот теперь, по-моему, вполне убедительно. Итак, в тазу грязная вода… Что еще? Кисточка для бритья, зубная щетка… Нет, их приготовим позже, иначе высохнут. Пойду-ка я вниз, соберу принадлежности для рисования и заодно накрою завтрак на обоих столах. Как вы понимаете, я ни на секунду не перестаю обдумывать план. В нем есть один ужасающий пробел, звено, где я могу рассчитывать исключительно на удачу. Между прочим, расскажу вам о своих дальнейших намерениях — мне необходимо в двенадцать тридцать пять сесть на поезд в Бархилле. К сожалению, это сильно зависит от того, удастся ли мне в подходящее время выбраться из Минноха. Буду молиться, чтобы вокруг было поменьше народа.
— Но вы же не поехали в Бархилл.
— Да, меня там не было. Уверен, случилось нечто, заставившее меня изменить решение, — по ходу рассказа Уимзи гремел посудой. — Вы же помните, что моя главная задача — так или иначе добраться до Глазго. Я уже объявил всем о намерении отправиться туда, и угроза возможных изменений страшно действует мне на нервы. Если бы вы только знали, как отчаянно крутятся мысли у меня в голове! Ага, готово! Вот завтрак Кэмпбелла: стол накрыт, заварочный чайник, чашка с блюдцем, две тарелки, нож, вилка, хлеб, масло, сахар — все на месте. Да, молоко! Нужно помнить, что утром мне надо забрать молоко, привезенное Кэмпбеллу. Слава Всевышнему, я знаю, когда его доставляют. Яйца, ломтики бекона и сковороду оставлю пока на кухне… Теперь быстрее к себе домой, там тоже есть, чем заняться. Кажется, у меня к завтраку припасена копченая селедка… Впрочем, это не имеет значения. Можно сварить яйцо.
Продолжая комментировать свои действия, Уимзи принялся выкладывать на стол продукты. Вдруг, как будто осененный неожиданной мыслью, он уронил кастрюльку на пол.
— Проклятье! Чуть не забыл: алиби держится на том, что я еду на поезде из Гейтхауса. Но вчера я сказал куче народа, что отправлюсь на машине в Дамфрис и там сяду на поезд, уходящий в семь тридцать пять! Почему я изменил решение? Это может показаться подозрительным. Ну конечно! Машина! Могло же в ней что-нибудь сломаться? Нечто такое, что я не в силах починить самостоятельно. Например, двигатель. Да, именно он. Кстати, эта поломка, возможно, придаст моему алиби еще больше достоверности. Спокойно, старина! У тебя достаточно времени. Прежде чем начать следующее, закончи одно дело. Проверю себя… Завтрак готов, постель убрана, пижама здесь. Что с бритвой и щеткой? Сейчас займусь ими.
Чистые носки, рубашка и приличный костюм для поездки… Дэлзиел, только вообразите, как метался убийца! Где-то тут должен быть серый фланелевый костюм, брюки от него очень похожи на те, в которых был Кэмпбелл. А вот он, кстати. Висит в шкафу. Я не буду его надевать, но мы должны осмотреть карманы. Ага, Макферсон, вот оно! Видите на подкладке левого кармана пиджака следы белой краски?! Ай-ай-ай, как неосторожно! Немного бензина избавило бы меня от этой улики. Так-так-так.
Уимзи бегло обрисовал смену гардероба, пока полицейские удовлетворенно изучали серый фланелевый пиджак. Увлекательная комедия с переодеванием на первый взгляд казалась занятием совершенно несерьезным, однако все отлично понимали, что речь идет о вещественных доказательствах.
Очень скоро Питер объявил, что переодевание закончено.
— Я намереваюсь провести ночь в Глазго, — продолжал он, — поэтому должен собрать чемоданчик. Чистая пижама, бритвенные принадлежности, зубная щетка. Для экономии времени лучше побриться сейчас. Пять минут на бритье. Они, полагаю, уже прошли. Что еще? Конечно, плащ, куда же без него? Чуть не забыл про шляпу и чистый воротничок. Ах да, двигатель! Вот теперь практически все. Идемте.
Полицейские, сопровождаемые лордом Уимзи, снова вернулись в дом Кэмпбелла. Надев пару тонких перчаток, его светлость тщательно перебрал все предметы в переносном наборе для рисования, специально доставленном для этого Дэлзиелом из полицейского участка.
— Кэмпбелл наверняка взял бы, чем заморить червячка, — задумчиво протянул «убийца». — Пороюсь в буфете… Вдруг найду что-нибудь съедобное? Отлично! Хлеб, масло, ветчина, горчица. Полагаю, не помешает и немного виски. Вот как раз подходящая фляжка. Теперь выхожу во двор и вытаскиваю из своей машины двигатель. Так, аккуратно… Надо как-нибудь вывести его из строя. Пожалуй, сейчас не буду ничего ломать. Давайте просто предположим, что я это сделал. Оберну его бумагой. Предусмотрительный человек этот Фергюсон, не находите? У него полон дом веревок, оберточной бумаги, всяких полезных мелочей, так что в случае нужды они всегда под рукой. Чтобы не забыть, сразу уберу сверток в чемодан. Когда я перестану изображать Кэмпбелла, мне понадобится кепи. Положу его в карман плаща. А вот эти очки покойного послужат прекрасным дополнением к маскировке. К счастью, они просто солнцезащитные, без диоптрий, так что помехой не станут. Их я до поры спрячу в карман. Итак, я полностью готов и экипирован.
Вот и настал момент, когда мне потребуется удача — нужно найти и украсть велосипед. Поиски могут занять довольно много времени, ведь не угадаешь, какой двор следует осмотреть в первую очередь. Гашу свет, запираю обе двери и забираю ключи с собой. Я не могу больше подвергать себя риску того, что кто-нибудь вроде Стрэтчена сунется сюда в мое отсутствие.
Подкрепляя слова действиями, Уимзи покинул дом и вместе с наблюдателями бодро зашагал вниз по дороге.
— Я говорил, что придется поработать ногами, — хмыкнул его светлость.