Пять процентов правды. Разоблачение и доносительство в сталинском СССР (1928-1941)
Шрифт:
Эти чиновники политически «невинны» с точки зрения их принадлежности к какой-либо иной политической партии и как члены ВКП(б) отличаются образцовым поведением: редко кто из них получал уже выговор или предупреждение. И здесь мы также видим усиление тенденций, которые определяли подбор кадров в центре.
Уровень их образования очень невысокий. Большинство лишь в юности смогли получить образование, которое они называют «начальным»: чаще всего это начальная школа. Многие бывшие освобожденные партийные работники окончили партшколы в области или в Москве. Но все же эти люди не принадлежат к числу тех, кто занимался интеллектуальным трудом. Кроме того, они не имеют специального образования в области управления или проведения экспертизы. Областной комитет партии планирует организовать серию стажировок для приведения их профессиональной квалификации в соответствие с потребностями, также созываются многочисленные совещания, где они могут обменяться опытом и получить теоретические знания {573} . [185]
573
Там же. Л. 250.
185
Такие совещания были организованы для руководителей бюро жалоб Горьковской области 3 и 10 января 1931 года; Там же, Л. 289.
Таким образом, подбор кадров производится скорее по идеологическим, чем по прагматическим соображениям. Сталинская власть выбирает не столько специалистов, чьи знания и навыки можно было бы использовать при организации службы государственного контроля, сколько отдает предпочтение образцовой социальной и партийной биографии. Прекрасной иллюстрацией этому является человек, занимавший пост начальника областного бюро жалоб в 1930 году: Порфирий Александрович Селин родился в 1886 году в семье слесаря. Очень рано (начиная с восьми лет, как следует из его автобиографии, написанной в 1929 году) он начинает помогать отцу. В тринадцать лет поступает на завод и работает там до призыва на военную службу в 1907. Во время революции участвует в различных мероприятиях и демонстрациях. В партию большевиков вступает в октябре 1918 года, после того как начинает работать в советском аппарате в качестве члена волисполкома. Он занимает различные должности в местной власти до 1926 года, когда становится председателем правления Павловской артели. В 1929 году его выбирают начальником КК-РКИ в Павловском уезде. У него нет никакого образования {574} .
574
ГОПАНО. Ф. 4. Оп . 1. Д. 604. Л. 33.
Анализ карьеры таких начальников позволяет увидеть очевидную внутреннюю логику продвижения по службе лучших. Это продвижение, помимо всего прочего, происходит очень быстро: большинство тех, кто был председателем РКИ в 1933 году, стали сотрудниками Рабкрина лишь с 1929 по 1932 год и в основном только после 1930. На работу в аппарат РКИ попадают через бюро жалоб.
Бывшие председатели бюро жалоб очень редко становятся руководящими работниками РКИ (8%): это не та должность, которая дает толчок для карьеры. Возглавляют организацию люди, выросшие из ее собственных сотрудников, инструкторов и следователей (29% случаев). Помимо этого основного источника, на высшие должности в РКИ приходят из самых разных мест: но все же редко кто попадает туда непосредственно с производства. Здесь нельзя найти ни одного крестьянина, ни одного неквалифицированного рабочего. Назначение могут получить немногие рабочие высокой квалификации, управленцы из промышленности (директора) или из сельского хозяйства (директора совхозов), но это происходит довольно редко. Большинство приходящих на высокие должности уже являются частью советской бюрократии: ответственные работники профсоюзов и освобожденные члены партии составляют 21% руководителей.
Успешно работающий заведующий бюро жалоб может получить назначение на пост председателя РКИ. Это случилось с 26% председателей окружных РКИ! Более половины председателей райРКИ в 1933 году — выходцы из этой же структуры: помимо бывших заведующих бюро жалоб, 11% — это бывшие председатели местных РКИ, и 16% занимали другие подчиненные должности в РКИ. Организация имеет двойную структуру, так как занимается и государственным и партийным аппаратом, и нет ничего удивительного в том, что мы встречаем здесь 16% бывших освобожденных партийных работников. Таким образом, управление РКИ осуществляется людьми, на 70.% пришедшими напрямую из непосредственно подчиненных и примыкающих к ней структур.
Когда мы переходим на областной уровень и рассматриваем продвижение по службе тех восемнадцати сотрудников РКИ, сведениями о которых мы располагаем, специализация становится еще более отчетливой. Только трое из них являются новичками в системе (это в основном управленцы из промышленности, один сотрудник органов), но высоких ответственных постов они не занимают. Другие сделали свою карьеру либо в партии, либо в самой РКИ (в равных долях). В 1933 году РКИ служит своеобразным административным насосом, который производит своих собственных чиновников, а затем продвигает их по службе в соответствии с их способностями и с собственными потребностями.
РКИ действительно старается создать корпус специалистов в области государственного контроля. Она отбирает кадры, которые по своему социальному происхождению и политическим взглядам соответствуют проводимой режимом политике. Им обеспечивается минимальный уровень образования, а лучшие из них выявляются и могут получить продвижение по службе внутри системы. Но обеспечивает ли эта административная логика, рассчитанная на долгие годы [186] , эффективную повседневную работу?
186
Мы знаем, что РКИ будет ликвидирована в 1934 году. Трудно проследить, что стало с ее сотрудниками, и в какой мере они были переведены в КСК.
Шаткая структура
На периферии
Большое число тех, кто получает повышение по службе, наряду с частыми неудачами в подборе сотрудников [187] является фактором довольно высокой текучести кадров: кто-то проводит на определенной должности лишь несколько месяцев, никто не работает более двух лет, чаще всего сотрудник находится на одной и той же должности в течение года. Довольно трудно организовать долгосрочную работу при такой быстрой смене людей. На эту нестабильность обращает внимание областная КК-РКИ: она замечает, что с 1932 по 1933 год председатели сменились в сорока пяти округах. В тридцати пяти из них смена произошла один раз, в то время в 10 округах руководители менялись по три раза! Двадцать один председатель был отстранен «за слабостью работы без использования на работе в РКК-РКИ», четырнадцать перешли на такую же должность в другом округе, пятеро были понижены по службе, и еще пятеро переведены на более высокие посты в областной аппарат! Текучесть кадров еще выше среди начальников бюро жалоб: они сменились в 55 районах (в одиннадцати — два раза), и областные руководители склонны сетовать прежде всего на плохой подбор кадров {575} .
187
В 1932 году четыре окружных председателя КК-РКИ (Вад, Первомайск, Урень и Спасск) были исключены из партии: областное руководство обвиняло их в злоупотреблении властью, грубости, бесхозяйственности.
575
Там же. Ф. 5. Оп. 1. Д. 446. Л. 78–82.
Проблемы, порожденные постоянным обновлением, усугубляются еще и тем, что местные органы РКИ имеют двойное подчинение: с одной стороны над ними, согласно классической иерархии, находятся центральные структуры, но в основном они зависят от местных партийных и государственных органов, выбиравших состав РКИ и одобрявших назначения. На это положение дел обращает внимание Народный комиссариат в Москве. Во время реорганизации 1934 года, когда обсуждается новое положение о местных руководителях, Землячка, а также Ильин, «технический» сотрудник КСК, настаивают на необходимости защитить руководителей бюро жалоб. Землячка хотела бы, чтобы они зависели только от Центрального бюро (их нельзя было бы перевести на другое место работы или заменить без согласия главного руководителя на уровне Союза), а не от местной власти {576} .
576
А РФ. Ф. 7511. Оп. 1. Д. 68. Л. 22.
Эти непрерывные изменения не могли не создать проблем в работе органов РКИ. Руководящие работники знали, что им предстоит сменить место работы и, вероятно, не рассматривали свою деятельность с точки зрения далекой перспективы. Кроме того, под ударом оказывался, по-видимому, и их престиж. Как представляется, комитет партии являлся полным хозяином в области и располагал сотрудниками КК-РКИ по своему усмотрению: использовал в проводимых им кампаниях и направлял в командировки, не ставя в известность начальников службы контроля. Областному комитету партии приходилось давать райкомам указания об ограничении подобной практики {577} . Несмотря на все пропагандистские речи, бюро жалоб и даже окружные КК-РКИ не занимают того значимого положения, которое могло бы обеспечить им стабильный состав сотрудников.
577
ГОПАНО. Ф. 5. Оп. 1. Д. 5. Л. 250.
В центре
В Москве государственный контроль также не имеет того веса, который, казалось, должен был бы иметь. На первых порах руководители комиссариата являются, конечно, весомыми политическими фигурами: авторитет и прошлое «подпольщиков», которыми обладают Куйбышев (1923–1926) или Орджоникидзе (1926–1930) обеспечивают структуре несомненный престиж. После перехода Серго в Народный комиссариат тяжелой промышленности, несмотря на кратковременное возвращение Куйбышева, во главе РКИ, а затем КСК будут находиться лишь люди, обладающие значительно меньшим авторитетом и политическим весом {578} . Сталин, похоже, более не придает этой должности первостепенного значения, поскольку многие из руководителей не принадлежат к сталинскому клану (например, Рудзутак (1931–1934) и Косиор (1938)). Реформа 1934 года стала переломной: НК РКИ был упразднен и заменен Комиссией советского контроля при Совете Народных Комиссаров. Точно так же ЦКК, ранее не зависимая от других партийных структур, была заменена на КПК, подчиненную Центральному Комитету. Это означало конец независимости органов контроля, как их задумывал Ленин. С этих пор должность руководителя контрольных структур становится больше технической, нежели политической. Именно так следует понимать возвращение в РКИ Куйбышева (1934–1935), оставившего заметный след в деятельности ЦКК-РКИ в двадцатые годы. Еще двое из трех последовавших за ним руководителей сделали карьеру в этой структуре: Антипов поступил сюда на работу в 1931 году в качестве в качестве заместителя народного комиссара РКИ, в 1934 году он остался на должности заместителя руководителя КСК. Логично, что после смерти Куйбышева в 1935 году именно Антипов стал председателем КСК. Землячка, занимавшая этот пост в 1939 и 1940 году, в еще большей мере являлась порождением самой структуры: с 1926 года она являлась членом коллегии РКИ, а также членом различных контролирующих организаций (член ЦКК с 1924 по 1934 год, член президиума этой же структуры с 1930 по 1932 год, член КСК и его бюро до 1939 года).
578
Мы присоединяемся здесь к выводам Риса. См.: Rees E. A. Op. cit. Р. 231.