Пять уникальных писателей (сборник)
Шрифт:
– Привет, я Вова.
– Привет, а где?..
– Он в магазин пошел. Водка закончилась.
– А ты друг его, да? Я тебя не видела в комнате.
– А я тебя видел, ты заглянула, когда я здесь был с Ленкой.
– А… да, точно. Простите меня, я не знала, что комната занята. А вы близкие друзья с…?
– Друзья? Ну, по несчастью. Выпивали пару раз. А ты, говорят, поболтать любишь за любовь?
Теплая, но чужая рука на талии. Слюнявый поцелуй в шею. Дыхание над ухом.
– Да ты не бойся, я не обижу. Мне разрешили.
– Кто разрешил? Что разрешили?
– Да нормально все будет. Девственность свою ты вчера здесь оставила, че теперь-то бояться? Я ласков буду, понравится самой, еще умолять будешь.
– Не
Холодный пот. Бешеный пульс у виска. Страх. Отвращение.
– Давай, девочка. Хоть ты и не особо, говорят, хороша, но я люблю «свежачок», а то Ленка-то со всеми подряд, дырявая, как сыр, а ты… смотри, какая розовенькая, прям, слюнки текут…
– Перестань, помогите! Помогите, пожалуйста! Рома! Рома! Помогите, господи!
– Да заткнись, кому ты тут нужна.
Рука, закрывшая рот. Разорванная кофточка. Размазанная помада, купленная специально к сегодняшнему вечеру. Звуки телевизора из соседней комнаты, чей-то нелепый пьяный смех. Боль. Жуткая боль и ужас от происходящего. Разбитая мечта. Разломанное представление о жизни. Тупая слабость в ногах. Стыд. Безысходность. Страх. Запах пота. Слюнявые попытки поцелуя. Гнусные стоны животной страсти. Обморок. Забытье.
10. Прошло сколько-то лет…
Зимний морозный вечер. Узоры на оледенелых стеклах. Разноцветные огоньки на елке у окна. Теплый вязаный свитер, руки, укутанные в шаль. Взгляд во двор. Детские крики с площадки у подъезда. Предновогодняя суета соседей.
Тихие шаги сзади, заботливый поцелуй в макушку, преданный взгляд в глаза. Соломенного цвета копна волос на голове, прижавшейся к плечу.
– Заюшка моя, скушай хоть что-нибудь? Хочешь яблочко помою? Смотри какое красивое, кругленькое как колобочек. Совсем как ты. Ну что ты молчишь? Опять на что-нибудь обиделась?
– Не доставай, а? Хватит вокруг меня кругами ходить и сюсюкаться со мной, как будто я маленькая девочка.
Раздражение в голосе. Холод в сердце, пустота в душе. Равнодушно взятое яблоко, со злостью откушенный кусок. Еще один, еще. Оставленный на подоконнике огрызок, заботливо убранный находящимся рядом человеком.
– А тебе интересно, что я купил моему золотцу на Новый год?
Неподдельная любовь в голосе, принесенный сверток, перевязанный бантом, хитринка в глазах.
– Мне все равно. Дарить подарки – такая глупость. Ты мне – я тебе, в чем суть? Тот же бартер, одно название, что подарок.
– А у меня особенный подарок, и взамен мне ничего не надо.
Поставленная на подоконник коробка, блеснувший объектив цифрового фотоаппарата. Неожиданная вспышка раздражения. Внезапная атака плохих воспоминаний. Озлобленный взгляд в сторону, на того, кто обнял за плечо.
– Ведь ты хотела фотоаппарат? Ты рада?
Минута молчания. Усмешка в глазах. Камень в сердце.
– Знаешь что, уходи отсюда. Забирай свой подарок. Я ничего не хочу. К черту все отношения. Я давно не способна на любовь! Я ничего не сумею дать взамен.
Страх в глазах, непонимание в глазах, просьба в глазах, преданность в глазах, любовь в глазах…
Разбитая жизнь.
2008–2009
Иван Белогорохов
Родился 7 сентября 1983 года. В 2006 году окончил Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова и получил диплом по специальности «Физика». В 2009 году закончил обучение в очной бюджетной аспирантуре физического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова с защитой кандидатской диссертации по специальности «физика полупроводников».
Ведущий научный сотрудник института РОСАТОМ. Увлекается спортом, любит футбол, хоккей и бокс. Литературный псевдоним – Иван Беров.
Разборки в Сибири
Саха (Якутия), 3106 год.
– Раз! Два! Три! – руки, как динамо-машины, выжимали стопятидесятикилограммовую массу с одинаковым темпом, то приближая сильное тело к земле, то возвращая его в исходную позицию.
Как представитель класса тех, кого называют элитным солдатом, Змей никогда не забывал о такой мелочи, как физическая подготовка.
– Разминаешься?
– Я совершенствуюсь, – спокойно ответил Змей, который после двух сотен отжиманий мог гармонично совмещать работу легких на выдохе со спокойной интонацией.
– Я вижу, – в голосе наблюдавшего прозвучала легкая насмешка. – Как наш великий командир, ты обязан быть сильным.
– У твоего командира против меня не было никаких шансов, – хотел выдать фразу Змей, но работа под прикрытием требовала определённой конспирации. Только воспоминания о высокой фигуре под два с половиной метра ростом и вычищенном до блеска мундире из полимерного композита подсказывали, что отчасти рядовой служащий корпорации «Крест Индастриз» был прав. Змей познакомился с этим человеком две с половиной недели назад. В городке Улаг-Эльг найти прибывших на Землю солдат корпорации оказалось не так сложно. Шпиону не повезло лишь в одном – он и его цель прибыли на планету на разных космолётах. И почему-то только один из девяти прибывших на службу с лунной базы человек пошел в местную достопримечательность – ночной клуб. Как и подобает шпиону, Змей знал о якутских танцовщицах и сам бы мог пойти посмотреть на ночное шоу, но для него жизнь и работа перестали различаться друг от друга. И по нелепой случайности именно в ночном клубе «Алып» охотник нашёл свою жертву. Проводив взглядом широкую спину солдата до дверей клуба, Змей вошел в здание рядом. Это была гостиница для представителей среднего класса и сотрудников научной сферы. Заказать номер на пятом этаже, чьи окна выходят на задний выход «Алыпа», для Змея не составило труда. А дальше он просто принялся ждать. Благо четыре с половиной часа прошли незаметно. Как Змей и предполагал, громила от густого аромата легкого наркотика, сладких духов, синтетического спирта и сигаретного дыма захотел подышать и вдохнуть капельку живительного кислорода. Чтобы красавицы из клуба не сочли его слабаком, он прошмыгнул через запасной выход, предварительно оплатив одному из официантов свой заказ. Змей не испытывал никаких трепещущих чувств, когда его ноги перешагивали через балконные перила, а тело отправлялось в недолгий полёт. Преодолеть пять этажей для бойца высшего уровня Змею не составило труда. Громила хоть и принял дозу алкоголя и нюхнул дури, но приближение Змея заметил. Сильное тело в красной униформе сделало два уверенных шага назад. Дистанция образовывалась как нельзя лучшая для быстрой драки. Змей приземлился на прямые ноги, лишь слегка изогнув стопы для смягчения удара. Громила сразу перешёл в атаку – левая рука достала сверкающий нож, и боковой удар в голову не заставил себя ждать. Небольшая голова громилы заметила легкую разницу в оттенках синтетической кожи, покрывавшей левую часть лица Змея. Поэтому и атаку громила выполнил в то место головы, где плоть была настоящей – человеческой. Змей не стал уворачиваться – он контратаковал прямой ладонью в шею в стиле Винь-Чунь, предварительно выставив второй рукой блок. Получив удар, который мог бы для обычного человека стать смертельным, громила отошел на метр назад. Змею важно было выдержать время боя – на Земле патрулировали улицы роботы-камеры, фиксирующие любое правонарушение. Удар коленом в грудь должен был повергнуть солдата корпорации наземь, но громила схватил ногу в силовом захвате, пытаясь сломать лодыжку. Змей этого и ожидал – совершив рывок вверх, он залез громиле на плечи, зажав второй ногой шею в удушающем захвате. Удар локтём в родничок раскроил череп амбала надвое. Теперь космическому убийце нужно было лишь избавиться от тела и переодеться в красную полимерную униформу.
Змей не мог не улыбнуться, когда вспомнил своё конспирационное имя – Боб. Боб с фамилией Шпренгский.
– Тебе смешно, да? – издевательски спросил солдат.
Силач никак не отреагировал на комплимент своего товарища, хотя, как настоящих профи, их дрессировали на слух определять не только эмоциональное состояние предполагаемой цели, но и рисовать полный психотип того, кто перед ними стоял. Чиркнула спичка, и свежий воздух тут же пронзил запах жженой серы и паленого дерева, а затем добавился острый запах едкого дыма.