Пятая жена миллионера
Шрифт:
— Андрей, а что я буду делать? В смысле… Чем мне заниматься? Я же не могу сидеть дома и подпиливать ноготки!
Он крепче обнял меня и сказал на ухо:
— У тебя появилась возможность делать то, что тебе всегда хотелось, но не хватало времени или денег. А в город ты всегда можешь вызвать такси, малыш!
Мы замолчали, нежась в весеннем солнышке и глядя на Прасковью. Я думала. Нельзя человеку давать неограниченные возможности. Сразу теряются мысли, сразу хочется броситься во все стороны, а потом приходит чёткое осознание того, что
Прасковья подбежала к нам, и на её круглой мордашке, усыпанной веснушками, был написан такой чистый восторг, что я умилилась. Этот ребёнок ещё не забыл, как радоваться простым вещам! Но секунду спустя моё умиление превратилось в досаду.
— Папочка, я хочу жирафа!
Мои глаза, наверное, в этот момент были шире десятирублёвых монет. А Андрей всего лишь склонил голову набок, явно забавляясь, спросил:
— Настоящего?
— Ну конечно, пап! Не игрушечного же!
— А где мы будем его держать?
— Папулечка, маленького! Жирафёнка! Мы его пустим гулять по парку!
— Думаешь, у нас достаточно места для жирафа?
— Конечно! — картинно махнула рукой девочка. — Завались места!
Я закатила глаза. Они всерьёз обсуждают покупку жирафа (!), чтобы держать его на территории виллы?! Дурдом снова сделал мне «ку-ку» ручкой, и я не выдержала:
— Вам мало собак?
— Собаки это собаки, — серьёзно ответила Прасковья. — А жираф… Он такой! Такой… Классный! Папочка, ну пожалуйста! Купи жирафёночка!
Андрей усмехнулся. Эту его усмешку я знала. Сейчас он скажет дочке: «Ладно, не вопрос!» Надо брать контроль, иначе мне придётся отбиваться от дурного жирафа на вилле в добавление к невоспитанному Филимону.
— Прасковья, дикое животное должно жить в подходящих условиях, а в посёлке мы не сможем ему обеспечить всё, что нужно!
— Глупости, — ответила она. — Вон, банкир Веретенников тигрёнка завёл! Ему можно, а мне нельзя?
Ясно. Мы пойдём другим путём. Я коварно улыбнулась, качая головой, сказала:
— Бедный, бедный тигрёнок… Когда он вырастет и захочет поиграть своей двухсоткилограммовой тушкой с господином банкиром Веретенниковым, то отправится прямиком в клетку в зоопарке…
— Как это? — расширила глаза Прасковья. Андрей помалкивал, а я продолжила:
— Маленькие зверятки — это так мимими, что хочется потискать и закормить. А потом никто воспитанием этих деток не занимается, и они вырастают, как Филимон. Делают что хотят. А они хотят играть со своим хозяином. Проблема только в том, что выросшие зверятки — это уже не мимими, это острые когти и клыки, это копыта, это очень много навоза.
Я открыла телефон и забила в браузер запрос. Через секунду спросила Прасковью:
— Ты знаешь, сколько жираф ест листьев в день?
— Нет.
— До тридцати кило! В
— На палочки я не согласен, — помотал головой Андрей. Прасковья наморщила лоб, потом спросила жалобно:
— Так что, жирафа не будет? Я так хотела маленького жирафёнка…
И даже губки надула, как маленький ребёнок. Я открыла сайт зоопарка и ткнула пальцем в ссылку:
— Смотри. Можно стать опекуном животного!
— Я хочу стать опекуном жирафа! — тотчас отозвалась Прасковья. Я потыкала ещё немножко и объявила:
— Жираф совершенно свободен! Его можно опекать за тридцать тысяч рублей в месяц.
— Папа! — дёрнула Андрея за рукав девочка. Он кивнул:
— Хорошо, я понял. Полюш, как там надо действовать?
— Я напишу мэйл, — улыбнулась, довольная, что на вилле жираф отменяется. — Всё узнаю и обязательно всё расскажу. А пока пошли смотреть остальных зверей.
Глава 10. И принеси мне…
17 апреля, Репино
После жирафов мы пошли к белым медведям, потом к лёвушкам, обезьян беспечно пропустили и незаметно добрались до тигров. Ни Василисы, ни Димы там уже не было. Время близилось к двум, и наша маленькая, но симпатичная компания завернула обратно — к кафе. Андрей болтал с дочкой о жирафе, а я всё больше отмалчивалась, ограничившись кивками, иногда невпопад.
Не то чтобы меня тревожило увольнение. Конечно, я люблю свою работу, люблю персонал и начальство Столовки, мне нравится зарабатывать деньги своим трудом, пусть не всегда лёгким и приятным. Но мой муж прав: передо мной открылись неограниченные возможности! Когда у человека есть деньги и время, можно столько сделать, что аж дух захватывает. Проблема только в том, что его захватывает, а в голове пустота.
Зря я обвиняла Прасковью в отсутствии хобби. У меня самой их практически не было. Ну, собирала в детстве какие-то мелочи вроде этикеток и наклеек, а потом… Ну, читала. Ну, пописывала что-то себе под подушкой в тайне от других. И всё. Ни рукоделия, ни коллекции, ни спорт меня не привлекали. Учиться мне тоже не очень хотелось. Зачем терять столько лет на лекции, если можно уже работать и жить взрослой жизнью, не завися ни от кого?
Но, быть может, стоит признаться себе: мне хочется соответствовать Андрею. Он умный, разносторонне образованный, к нему наверняка приходят такие же умные люди, и я хочу смочь поддержать беседу, если возникнет необходимость. Поэтому надо действительно учиться. Выбрать факультет и стать студенткой…
— Мы вас ждём, ждём… — капризно протянула Василиса, потягивая сок через соломинку.
— Я думал, вы вообще нас бросили и свалили, — буркнул мой бедный Димас.
Андрей отодвинул стулья от столика для меня и Прасковьи, заметил: