Пятая жена миллионера

Гринь Ульяна Игоревна

— Понятно. Давайте прогуляемся немного с собаками по всей территории, и я вам отвечу на все вопросы, а также задам свои.

— Давайте, — легко согласилась я. Антон вызывал доверие. И Филя его сразу послушался. Значит, будем работать.

Мы медленно пошли по дорожке к озеру, и Пушка весело побежала рядом. Только Филимон остался там, где сидел, и жалобно заскулил. Антон обернулся к нему, хлопнул по ноге ладонью:

— Ко мне!

Пёс мигом оказался рядом и потрусил слева от кинолога, заглядывая

ему в глаза. я усмехнулась завистливо:

— Как он вас слушается! Даже мужа он так не слушает, как вас! Поделитесь секретом! Вы знаете тайное слово?

— Никаких тайных слов нет, — рассмеялся Антон. — Собака чувствует во мне лидера и уверенного человека. Вот попробуйте дать Филимону команду.

— Я? Нет, я его вообще побаиваюсь, — открестилась я. Антон положил ладонь на холку пса:

— И он это прекрасно знает. Вообще, собака подстраивается под ситуацию и под конкретно свою выгоду. Волкодавы очень умные, всё понимают. Если он чувствует ваш страх и колебания, он обязательно воспользуется этим, чтобы вести себя так, как ему охота.

— А что делать?

— Во-первых, не бить и не кричать. Это последнее дело. Во-вторых, показать собаке, что в семье вы стоите выше него по статусу. Скажите, Полина, если пёс ляжет поперёк дверей, загораживая проход, что вы сделаете?

Я фыркнула, вспомнив свой первый день на вилле, и ответила:

— Обойду дом и войду в другую дверь.

— И это в корне неправильно.

— Перешагнуть? Мне советовали…

— Нет. Собака, которая вас не уважает, должна понять, что вы главная. Нужно согнать её с места и идти туда, куда вам нужно.

Я даже остановилась, так эта мысль мне не понравилась. С возмущением глянула на Антона — а ведь вызывал доверие! — и сказала:

— Как это — согнать?

— Вот так. Не пинать, конечно, но дать понять, что, когда идёт хозяйка, собака должна встать и отойти. Я вас научу, не волнуйтесь. Теперь вопрос: кто кормит собаку?

Я пожала плечами:

— Прислуга.

— С сегодняшнего дня кормите собаку только вы. После того, как все люди в доме поедят. Никаких вкусняшек без работы.

— Что это значит?

При мысли о том, что мне придётся кормить Филимона, внутри всё перевернулось. А ещё, как назло, пёс повернул ко мне жаркую пасть и показал зубы, вывалив язык. А если он кинется на меня? Если покусает?

— Это значит, Полина, что нам с вами надо серьёзно поработать, — улыбнулся Антон, будто заметил мой страх. Да нет, скорее всего заметил! Смущённо пробормотала:

— Я хотела, чтобы вы дрессировали собаку, а не меня…

— Дрессировка собаки всегда начинается с обучения хозяина. Пойдёмте, я вам расскажу о собачьем языке тела.

Лекция с Антоном оказалась очень познавательной. Он показал мне знаки, которые подаёт пёс, когда ему некомфортно. Показал позу приглашения

к игре. Подробно рассказал о том, что делает собака, когда угрожает, и о том, что надо делать, чтобы избежать покусов. Изображал он это всё так доступно и «для чайников», что я буквально прозрела. И теперь не могла не замечать эти знаки в поведении Филимона. То есть, конечно, агрессии волкодав не проявлял, поэтому я смогла воочию наблюдать только знаки игры и неудобства.

Напрягать меня и собак в первое занятие Антон не стал, и мы договорились, что он будет приезжать два раза в неделю, показывать упражнения и контролировать наши успехи. А потом я пригласила его на обед.

Антон замялся. Я подняла брови:

— Что-то не так?

— Это очень любезно с вашей стороны, Полина, но лучше мы ограничимся деловыми контактами.

Рассмеявшись, я ответила:

— Я приглашаю вас на обед в рамках делового сотрудничества. Если хотите — первый и последний раз.

— Простите, — он с улыбкой покачал головой. — И рад бы, но у меня следующее занятие.

— Что ж, ладно, — я пожала плечами. — А то вдруг вы бы мне посоветовали что-нибудь по дрессуре людей…

— В этом я не спец. Но приём положительного подкрепления может сработать!

Он говорил серьёзно, и я заинтересовалась:

— Что такое положительное подкрепление?

— Проводите меня до машины?

— Конечно.

Мы направились к воротам. Антон сказал:

— Положительное подкрепление основано на принципе «награждать только за правильно выполненное упражнение». Ну, или за отсутствие нежелательного поведения.

— А наказывать?

— В том-то и дело, что наказывать не надо. Просто игнорировать.

— Хм, — сказала я. — Хм, хм… Это надо обдумать.

— Мы сейчас о собаках же? — уточнил Антон.

— Отнюдь.

— На людях я никогда не проверял, — улыбнулся кинолог.

— Я проверю и расскажу о результате.

— Будет весьма любопытно послушать, — пробормотал он. Мы уже вышли на площадку перед воротами, где стоял его джип, и стали свидетелями явления, которое я не решилась бы охарактеризовать. Да и у Антона тоже пропали все слова из лексикона, а матом он, наверное, не решился оценивать в моём присутствии. Просто застыл с открытым ртом.

Ну и мне тоже пришлось подбирать челюсть с плитки…

Ворота как раз закрывались за весьма колоритной личностью. Лично я таких побаиваюсь: слишком похожи на городских сумасшедших. Женщина лет двадцати пяти с длинными волосами чуть ли не до пояса, две передние прядки которых были заплетены в косички с деревянными бусинками, одетая в длинную ярко-оранжевую юбку, как у цыганки, и в вязаный топчик на бретельках, слезла с большого трёхколёсного велосипеда и весело позвала:

— Пампушечка моя! Иди к мамочке!