Пятьдесят на пятьдесят
Шрифт:
Я тряс рюкзак и вдруг почувствовал: там что-то движется.
Поставил рюкзак на пол, снова заглянул в него.
В него была вшита подкладка из водоотталкивающей ткани, в верхней части он затягивался шнуром. И тут виднелась небольшая щель. Я запустил руку в пространство между подкладкой и полотном. Почти в самом низу пальцы нащупали сокровище, которое, видно, и искал тот страшный тип, напавший на нас на стоянке в Аскоте.
Я выудил из рюкзака три цилиндрических пакетика, обернутых синей изоляционной лентой. Взял ножницы и осторожно разрезал защитную оболочку. Каждый пакетик состоял из довольно толстой пачки деноминированных банкнот большого достоинства, две в британских фунтах, одна в австралийских долларах. Я пересчитал деньги в каждой пачке, произвел арифметические исчисления в уме.
Отец поселился в дешевенькой обшарпанной гостинице в Суссекс-Гарденс, имея при себе наличные в сумме около тридцати тысяч фунтов.
И погиб из-за этих денег.
Глава 06
Помимо денег, под подкладкой рюкзака были спрятаны еще пять предметов.
Одним из них являлся паспорт гражданина ЮАР на имя Виллема Ван Бюрена.
Вторым был маленький полиэтиленовый пакетик, где, как показалось на первый взгляд, лежали десять зернышек риса. При более пристальном рассмотрении стало ясно — они произведены человеком. И походят на стекляшки с изморосью.
Два других являли собой фотокопии буклетов размером шесть на восемь дюймов, причем на обложках красовались заголовки: «ДОКУМЕНТАЦИЯ ПО ОПИСАНИЮ».
И, наконец, пятым был плоский черный предмет примерно шести дюймов в длину и двух в ширину с какими-то кнопками. Сперва я принял его за пульт дистанционного управления телевизором, но здесь не было кнопок, позволяющих прибавить или убавить громкость, а также переключаться с канала на канал. Лишь цифры от нуля до девяти да клавиша с надписью «enter». Я по очереди нажимал на все кнопки. Ничего не происходило. Тогда я перевернул приборчик. Сзади находилось отделение для батарейки, оно пустовало. Я пошел на кухню, вынул батарейку из настенных часов.
Вставил и снова начал жать на кнопки, и на этот раз был вознагражден появлением маленького красного огонька в правом верхнем углу. Он светился секунду-другую, потом вырубился. И снова ничего. Тогда я направил предмет в сторону телевизора, снова стал жать на кнопки. И опять мигнул красный огонек, и больше ничего не произошло.
Я не слишком разбирался в электронике вообще и в пультах дистанционного управления в частности, но знал, что все эти устройства следует правильно программировать.
«Надо показать эту вещицу Луке, — подумал я. — Он не просто гений по части обращения с компьютером, он понимает, что происходит у него в „мозгах“». Какое-то время Лука даже работал в компании по эксплуатации электронного оборудования, мои же технически навыки обращения с приборами ограничивались ударом кулака, если вдруг какое-то устройство отказывалось работать нормально.
Я вставил батарейку в кухонные часы, затем поставил правильное время — без двадцати час. Завтра в девять утра надо быть на развилке, встречать своих помощников.
И тут вдруг я почувствовал, что страшно проголодался. Во рту не было ни крошки вот уже шестнадцать часов, с того момента, когда я позавтракал хлопьями и кусочком тоста.
Заглянул в холодильник. Практически ничего съедобного. Обычно раз в неделю по воскресеньям я заезжал в супермаркет, покупал там молоко, хлеб, готовые замороженные блюда, которые можно разогреть в микроволновке. Но на прошлой неделе просто забыл заехать. Я потряс пластиковую бутылочку с молоком. Что ж, хватит залить миску овсянки и еще на пару чашек утреннего кофе, возможно, останется. От батона сохранился лишь небольшой кусочек, но выглядел он подозрительно. По краям проступили зеленоватые пятнышки плесени.
Зато в буфете я нашел банку консервированной фасоли и сделал себе из нее сандвич, предварительно обрезав с хлеба плесень, разрезав его на тонкие кусочки и хорошенько прожарив их в тостере.
Выложил найденные в рюкзаке сокровища на стол перед собой и, пока ел, продолжал разглядывать.
Взял два буклета, озаглавленные «ДОКУМЕНТАЦИЯ ПО ОПИСАНИЮ». Прежде вблизи никогда не видел, но знал, что они собой представляют. Лошадиные паспорта. Так, кажется, их называют, и каждая скаковая лошадь, участница соревнований, должна иметь такой паспорт. Там приводилось детальное описание всех примет лошади и ее масти. И лошадь, выставленная на скачки, должна полностью соответствовать этому описанию, чтоб можно было убедиться, что вместо нее не бежит какая-нибудь другая. В прежние времена недобросовестные тренеры иногда выставляли «рингера» [2] вместо официально заявленной лошади. И «рингер» этот был намного лучше официальной лошадки, а потому и соотношение стартовых расценок куда более выгодным. Подобного рода мошенничество позволяло сорвать большой куш, но с появлением подробных лошадиных паспортов прекратилось.
2
«Рингер» — лошадь, незаконно участвующая в состязании.
Передо мной лежали две копии, не оригиналы, их никогда бы не приняли на скачках в качестве официального документа. Я просмотрел их, но не нашел ничего необычного.
Затем я взял уже «человеческий» паспорт на имя Виллема Ван Бюрена из Южной Африки и посмотрел на фотографию. Это определенно был не тот человек, с которым я столкнулся в Суссекс-Гардене, потому как лицо, смотревшее на меня со снимка, принадлежало отцу. Очевидно, он просто использовал имя Ван Бюрен при регистрации в гостинице «Ройял Соверен».
Возможно, у меня где-нибудь в Кейптауне или Йоханнесбурге есть еще сестры или братья?
Меня также заинтриговал пакетик с камнями, похожими на рисовые зернышки. Я достал один и раскатал между указательным и большим пальцем. На самом деле он был побольше рисового зерна, примерно сантиметр в длину и около трех миллиметров в диаметре. Я поднес его к свету, но лампочки не увидел, стекляшка оказалась не прозрачной. Я даже потряс ее у уха — никаких звуков она не издавала.
Кому и зачем понадобилось так тщательно прятать несколько осколков матового стекла? Ничего такого особенного я в них не находил.
Тогда я взял испачканный в кетчупе нож и нажал лезвием на зернышко. Оно тут же раскрошилось на мельчайшие кусочки. И только теперь я увидел, что сделано зернышко не из сплошного стекла, но представляет, вернее, представляло собой цилиндр со спрятанной внутри микросхемой.
Я тупо смотрел на оставшиеся в пакете девять зернышек. Никаких внешних соединений или отверстий для них не наблюдалось. Придется спросить все того же Луку. Уж кто-кто, а он должен точно знать, для чего они предназначены. Я аккуратно ссыпал осколки в пакетик и положил его на стол.