Пятьдесят на пятьдесят
Шрифт:
Я знал, сам слышал эти разговоры.
— Так это правда или нет? — спросил я.
— Без понятия, — ответил Лука и усмехнулся. — Хотя вообще-то сильно сомневаюсь.
Глава 05
Местные букмекеры проявляли друг к другу невиданное прежде дружелюбие, пока все мы ждали результатов, хотели посмотреть, кто же сорвал самый большой куш. Представители крупных компаний, работающие на ипподроме, как и мы, оставались в неведении, потом именно на них свалят всю вину за случившееся, хотя контролировать ситуацию они никак не могли.
Слухи множились, по большей части совершенно абсурдные, но к концу дня сложилось твердое убеждение, что «китам» грозит довольно большой урон. Если, конечно, они произведут выплаты. Букмекеры в целом и крупные букмекерские конторы в частности не любят проигрывать и начинают иногда отказываться от выплат. Видно, считают, что фиксированные стартовые расценки дают им такое право и являются только их привилегией, больше ничьей.
С нашей точки зрения, разница была не так уж и велика. Я принял две крупные ставки по тысяче фунтов, потом подошли еще несколько клиентов, жаждущих сорвать куш, и сделали ставки на ту же лошадь, но небольшие. Три четверти от этого Лука разместил у других букмекеров, когда расценки у них пошли вниз, и еще немного — в Интернете, уже во время скачек. Обе лошади, на которых у нас делали крупные ставки, разумеется, проиграли, а за несколько последних минут до начала последнего забега мы приняли всего несколько ставок на фаворита, по которым должны были сделать выплаты, включая и пятьдесят фунтов от Эй-Джей. Большинство ставок на Брента Круда, размещенных у нас чуть раньше тем же днем, проходили в соотношении один к одному, а не пятнадцать к восьми, как было позже. В отличие от крупных букмекерских контор мы делали выплаты, исходя из расценок на время ставки, а не от изначальных. Так что результат вполне нас удовлетворял.
Лука, Бетси и я пребывали в самом приподнятом настроении, упаковывая оборудование после последнего забега.
— Большой день для маленького человека, — сказал Ларри Портер.
— Будут орать о нарушении правил, сами знаете, — заметил Норманн Джойнер у меня за спиной.
— Возможно, — согласился с ним Ларри. — Но попадут в дурацкое положение, а мы уж вволю над ними посмеемся.
— Они могут потребовать изменить систему, — сказал я.
— Это вряд ли, — заметил Норманн. — Нынешняя система позволяет им вытворять что угодно, играть на разнице в соотношениях. Ну, за исключением сегодняшнего дня, разумеется. Наверное, потребуют обезопасить системы связи.
— Надо подарить им почтовых голубей, — усмехнулся я.
— Тогда найдутся ребята с ружьями, сторонники фиксированных расценок, которые будут их подстреливать.
— Стоит только захотеть, и способ всегда найдется.
Во время Первой мировой в донесениях с фронта упоминались британские солдаты, они подстреливали почтовых голубей противника. Надежные средства связи всегда играли ключевую роль в успехе, о чем бы ни шла речь.
Мы с Лукой покатили груженную оборудованием тележку по наклонному пандусу к выходу из туннеля, затем выехали на улицу. Бетси в большой черной сумке несла нашего хозяина и господина, компьютер.
— Как насчет кружки пива в баре? — спросил я.
— Нет, — ответил Лука, — сегодня не получится. Прямо отсюда едем справлять день рождения.
— Кого-то из вас? — испугался я, думая, что пропустил дату, не поздравил.
— Нет, — с улыбкой ответил он. — У Бетси в марте, а мой был на прошлой неделе.
Так, значит, все-таки пропустил.
— Прости, друг, — сказал я.
— Без проблем, — ответил Лука. — Я и твой-то забыл когда.
«Естественно, — подумал я. — Никогда этого не афишировал. Не по какой-то там особой причине, просто так уж складывалась моя частная жизнь».
— Милли, моей младшей сестренке, сегодня стукнул двадцать один, — сказала Бетси. — Большой семейный праздник.
— Желаю повеселиться от души, — сказал я. — Передай Милли мои поздравления и наилучшие пожелания.
— Спасибо, — растроганно ответила она. — Непременно передам.
Я подумал о моих младших сестрах в Австралии. Интересно, кто-нибудь сообщил им о смерти отца?
И вот мы с Лукой и Бетси добрались до автостоянки, погрузили оборудование в мой хоть и старый, но вместительный «Вольво». И ребята собрались уходить.
— Может, вас подбросить? — спросил я.
— Нет, спасибо, — ответил Лука. — Не сегодня. Сядем на поезд, доедем до Ричмонда. Там и состоится вечеринка.
— Послушай, — сказал я ему. — Завтра я могу не прийти. Решил взять отгул. Как думаешь, вы с Бетси без меня справитесь?
Хоть я платил Бетси и Луке жалованье, как своим помощникам, они с легкостью могли заработать примерно столько же при дележе прибыли, если, конечно, таковая имелась. За два последних дня нам не только полностью удалось окупить потери вторника, но и прилично заработать, и я считал, что Королевские скачки в Аскоте стали самыми доходными за весь год.
— А как быть с барахлом? — спросил Лука, кивком указав на мою машину. — Сегодня мы собирались остаться ночевать у Милли. В Уимблдоне.
Лука и Бетси жили где-то на полпути между Хай-Вайкомб и Биконсфилдом, в Букингемшире. Сегодня утром я, как обычно, подобрал их на стоянке у третьей развязки на автомагистрали М40.
— Но разве вы не оставили машину на стоянке? — спросил я. Иногда приходилось перегружать оборудование в их автомобиль.
— Нет, — ответил Лука. — Сегодня нас подкинула мама Бетси.
«Вот черт, — подумал я. — Придется завтра снова заезжать в Аскот или лишить Луку и Бетси возможности поработать вдвоем».
— Ладно, — решил я. — Буду здесь с утра. Но мне осточертел этот парадно-выходной костюм. Завтра оденусь попроще.
Лука улыбнулся во весь рот. Я знал: он обожает возбужденную, заряженную энергией обстановку ипподрома в дни больших скачек. Я постоянно напоминал себе, что потеряю его, если сосредоточу деятельность на мелких соревнованиях и перестану приезжать в Аскот в июне, в Челтенхем в марте и Эйнтри в апреле.
— Здорово, — все еще улыбаясь, заметил Лука. — Да и кому захочется пропускать день, подобный сегодняшнему, верно?