Пятьдесят на пятьдесят
Шрифт:
— В России тоже гоняют по снегу, — добавил я. — А в старину, в начале девятнадцатого века, они устраивали скачки на замерзшей Москве-реке, тоже по льду.
— Так почему здесь отменяют скачки, когда идет снег? — не унимался Дугги.
— Хороший вопрос, — заметил я. — Наверное, у нас просто не тот снег.
Мы засмеялись. Но то был какой-то нервный смех.
И вот мы установили оборудование, и Лука одобрил новое название на табло. Весь вечер накануне я закрашивал надпись «ДОВЕРЯЙ ТЕДДИ ТЭЛБОТУ», и теперь на ее месте красовалось выведенное белыми и довольно кривыми буквами название нашей новой фирмы: «ТЭЛБОТ И МАНДИНИ».
— Надпись на билетиках тоже не мешало бы поменять, — заметил Лука. — Сейчас этим займусь.
И он принялся за работу, а я пошел в туалет. От волнения заурчало в животе.
— Там рядом, на стене, есть телефон-автомат, — вернувшись, сообщил я своим помощникам. И указал на ту сторону здания, где находился бар с дарами моря и мужские туалеты.
— Тогда в нужный момент я смогу позвонить своей бабуле, — с улыбкой заметил Лука.
— Никаких звонков, — отрезал я. — Ты мне нужен здесь.
— А в чем проблема? — спросил любопытный Дугги.
— Нам совсем ни к чему, чтобы кто-либо мог использовать этот телефон, когда все мобильники вырубятся, — пояснил я.
— Это просто, — сказал Дугги. — Сейчас пойду и сделаю. — И не успел я остановить его, как он сорвался с места и убежал.
И вернулся буквально минуты через две.
— Готово, — радостно сообщил он. — Сегодня никто не сможет воспользоваться этим телефоном.
Мы с Лукой переглянулись.
— И что же ты сделал? — спросил я.
— А вы как думаете? — ответил он. — Просто сломал. Потом зашел в офис и пожаловался, что телефон не работает. Ну и они теперь вешают на него табличку: «ВРЕМЕННО НЕИСПРАВЕН».
Я расхохотался.
— Здорово.
— Да, — кивнул он. — Но они предложили мне воспользоваться телефоном в секретарской, если уж так срочно надо позвонить.
— Ага, — пробормотал я. — Телефон в секретарской нам тоже совершенно ни к чему.
— Да тут все просто, — тут же успокоил меня Дугги. — Я записал номер их телефона, потом попросил приятеля позвонить на него в нужное время и не отключаться, так что линия будет занята. И никто уже позвонить не сможет. Вообще-то я предупредил нескольких приятелей, это на тот случай, если на этом номере больше одной линии. Так что все будет в порядке.
— Но ведь номера твоих приятелей могут определиться, — заметил я. — Мне вовсе не хотелось бы, чтоб их проследили.
— Ну, тогда попрошу их позвонить из автоматов в Вайкомб, — сказал Дугги. — Проще некуда.
— Ладно, — кивнул я. — Заметано, молодец.
Тут появился Ларри Портер и начал обустраиваться рядом с нами.
— Оборудование принес? — спросил я его.
— А как же, все при мне, — ответил Ларри. — Билл подвалит чуть попозже.
Билл, насколько я понял, был тем самым парнем, которого я видел в Аскоте, — в белой рубашке и рыжих хлопковых брюках. Это он поставил у меня две «мартышки» перед началом забега на Золотой кубок, когда вдруг отключился Интернет и все мобильные телефоны.
Фаворит среди «девственниц» участвовал в пятом забеге, и я все больше нервничал, по мере того как стрелки часов подползали к четырем тридцати. Дневные скачки по понедельникам обычно проходили спокойно, и этот день тоже не стал исключением. Но даже отсутствие активности в букмекерском секторе не помогло унять нервный озноб, и в животе продолжало бурчать.
Многие букмекеры забастовали, не приехали по вполне понятным причинам. Я насчитал их в нашем главном секторе шестнадцать, еще несколько человек расположились прямо у беговой дорожки, и все мы принимали скудные ставки от немногочисленных игроков. Но, кроме Ларри и Норманна, знакомых лиц среди букмекеров я не видел, что вполне объяснимо — обычно в Бангор я не приезжал.
И вот приблизилось время забега на скачки с препятствиями, где должен был принимать участие фаворит. Лошадей седлали в специальных загонах, игроки принялись выбирать. Всего участников было девятнадцать, и фаворит, Пул Хаус, шел по цене шесть к четырем. До этого лошадь выступала три раза и дважды приходила второй. К тому же сегодня ею управлял многократный чемпион, жокей, специально приехавший из Лэмбурна, чтоб выступить на этой лошади. В интервью он утверждал, что на этот раз добьется победы. И все газеты с ним соглашались.
Вот участников вывели на парадный круг — до начала забега оставалось ровно шесть минут. И тут я кивнул, дал условный знак Ларри, и тот тут же вытащил специальный переключатель, создающий белый шум и блокирующий переговоры по мобильникам. Одновременно я подтолкнул Луку локтем в бок, и тот активировал вирус на местном интернетовском сервере, чем вывел его из строя и лишил всякой связи с внешним миром.
И еще я подумал о тридцати малолетних правонарушителях — в надежде, что они приготовились сделать свои ставки.
Внезапно передо мной возник мужчина в белой рубашке и рыжих брюках. Я так понял — Билли.
— Тысячу на номер четыре, — сказал он и сунул мне пачку банкнот.
Под номером четыре выступал второй фаворит.
— Тысячу на четвертый при соотношении три к одному! — громко крикнул я через плечо.
— Предлагаю одиннадцать к четырем, — так же громко заявил Лука.
— Годится, — кивнул Билл.
Я протянул ему билет с отпечатанной вверху надписью «ТЭЛБОТ И МАНДИНИ», и новая цена тут же возникла на нашем табло.