Пятьдесят оттенков темного
Шрифт:
Огромная, самая большая из всех, которые ей доводилось видеть, кровать имела в каждом из четырех углов по резной позолоченной колонне высотой в добрых пять футов. От каждой из колонн тянулся вдоль основания ложа золоченый орнаментальный шнур, а в его середине сверкала двухфутовая фигура из двух влюбленных, слившихся в страстных объятиях. Золотой тесьмой были окантованы и высокая бело-голубая спинка в изголовье, и противоположная стенка кровати.
Ванная тоже оказалась просторной, приятной и комфортной. Пол покрывали мохнатые коврики белого цвета, в белой эмалированной
На ночном столике стоял телефон. Харриет подняла трубку и набрала номер Эллы. Ей повезло: подруга оказалась дома, – и Харриет обрушила на нее поток новостей.
Как только она сняла трубку, на аппарате в кабинете Льюиса замигала лампочка. Он осторожно поднял трубку и стал с интересом слушать, о чем говорят подружки.
– Элла, ты была права!
– Относительно чего?
– Относительно мужа Ровены. Он невероятно симпатичный, но самое главное, он способен вселять в человека, на которого смотрит, какое-то необъяснимое, жутковатое чувство. Под его взглядом я окончательно поняла, что поступила правильно, расставшись с Джеймсом. Ведь за все годы, что мы с ним встречались, у меня ни разу не возникло к нему влечения.
– Ты хочешь сказать, что Льюис возбудил в тебе сексуальное желание? Харриет, он же респектабельный женатый человек! Ха-ха-ха!
– Мне стыдно, но я ничего не могу с собой поделать! Я готова пожертвовать чем угодно, чтобы узнать, каков он в постели. Не представляю, как я смогу спокойно жить с ним в одном доме!
– Я бы на твоем месте не стала рисковать!
Льюис улыбнулся при этих словах Эллы.
– Но тебе стоит попробовать. Имей в виду, он прослыл верным супругом, говорят, он ни разу не изменил Ровене. К тому же он выше всего ставит работу. Так что дай мне знать, если тебе удастся его соблазнить. Тебе понравились твои апартаменты?
– Пока я осмотрела только спальню и ванную. Это нечто необыкновенное! Надеюсь, что гостиная окажется столь же грандиозной. В общем, пока я всем довольна. Да, хотела тебя спросить! Ты знаешь, что у Ровены есть единокровный брат по имени Крис?
– Да, кажется, я что-то об этом читала… По-моему, он играет роли второго плана в ее фильмах. А разве он тоже обитает в этом доме?
– Ты угадала! Но они с сестрой абсолютно разные люди, мне он не приглянулся.
– Значит, его затмил Льюис. Ха-ха-ха! Мне пора бежать на прослушивание. Ты ведь еще позвонишь, не правда ли?
– Непременно!
Харриет положила трубку, то же самое сделал в своем кабинете Льюис.
Гостиная оказалась, как и предполагала ее новая обитательница, шикарной. Стены цвета спелого апельсина великолепно сочетались со светлой мебелью. Особенно понравились Харриет антикварный шезлонг и большое кресло.
Вернувшись в спальню, она обнаружила, что служанка распаковывает ее чемоданы и развешивает в шкафах
– Мисс Фармер ожидает вас в оранжерее.
– Я сейчас же спущусь к ней. А где находится оранжерея?
– Туда можно пройти через дверь под лестницей, что по левую руку.
Харриет застала Ровену сидящей в плетеном кресле – голова ее была откинута, лицо поражало необычной бледностью. Харриет кашлянула – кинозвезда обернулась, и лицо ее тотчас ожило. Она улыбнулась:
– Вам все понравилось, Харриет?
– Ничего подобного я еще не видела! Боюсь, что такая роскошь избалует меня.
– Вот и чудесно! Вы должны помочь мне навести в оранжерее порядок. Нужно будет кое-что изменить, добавить цветов в горшках, подвязать получше растения. Пожалуйста, позаботьтесь об этом!
Харриет не стала спорить и согласилась: если Ровене угодно добавить цветов – пусть так и будет, хотя оранжерея и без того смотрелась прекрасно.
Харриет подошла к окну и стала любоваться газоном.
– Признаться, я не сразу поняла, насколько вы красивы, – сказала Ровена.
Харриет удивленно обернулась:
– Простите?
– Вдобавок вы молоды!
– Мне двадцать три года, – сказала Харриет, слегка озадаченная интересом кинозвезды к ее внеш ности.
– Мне, к сожалению, гораздо больше, – вздохнула Ровена. – Не думала, что вы произведете такое впечатление на Криса. Он вам понравился?
Харриет смущенно улыбнулась:
– Не знаю, что и сказать… Я не успела его толком рассмотреть. Честно говоря, он не в моем вкусе.
– Тогда какие же мужчины в вашем вкусе? – не унималась кинозвезда.
Харриет насторожилась, но ответила откровенно:
– Мне нравятся брюнеты.
– Следовательно, вам больше понравился мой муж?
Настойчивость актрисы начинала раздражать ее новую помощницу. Особенно странным казалось ей то, что Ровена говорила все более враждебным тоном, словно бы Харриет в чем-то провинилась.
– Он привлекательный мужчина, – дипломатично ответила она.
– Привлекательный? Да, разумеется, он привлекателен, однако так можно сказать о многих мужчинах. Вы не ответили, понравился ли он вам, – повысив голос, спросила Ровена.
– Я не задумывалась над этим, – солгала Харриет.
Ровена села прямо и строго произнесла:
– Вы лжете! Я заметила, как вы смотрели на него. Вы ощутили к нему влечение, как и все женщины, знакомящиеся с ним. Он возбудил вас, сознайтесь! И вам вдруг захотелось переспать с ним!
– Ничего подобного! – вспыхнула Харриет. – Простите меня, я не понимаю, куда вы клоните! Я сделала что-то не так? Вы хотите, чтобы я покинула этот дом?
Ровена подалась вперед и раздельно произнесла:
– Мне думается, вам следует кое-что знать.
– Любопытно, что именно? – раздался голос Льюиса.
– Я не слышала, как ты вошел, дорогой! – обернувшись к мужу, проворковала Ровена.
Он тепло улыбнулся ей и рассеянно провел пальцами левой руки по ее обнаженному плечу. Ровена потянулась, словно кошка, и шутливо мяукнула. Льюис поправил ей золотистую прядь волос и нежно коснулся шеи.