Пятерняшки для фитоняшки
Шрифт:
Надо только ещё уборщицу нанять, чтоб стиркой и уборкой занималась она, а мы с Синичкой посвящали себя только детям и себе.
Татьяна
Купание пяти младенцев то ещё испытание, когда они ещё не сидят. И купали мы с Максимом малышей всегда сами и всегда по двое, исключением был Витя. Я всегда купала его самым первым, уделяя особое внимание, пока Максим готовил других детей.
Я могу точно сказать, что люблю всех одинаково, но за Витю душа болела больше всего с самого начала его жизненного пути. Все были щекастые, а
Максим говорил, что это нормально, что все дети разные, но это меня, как мать вообще не успокаивало.
— Кто это у нас тут такой хорошенький? Сейчас Витя будет купаться. — опустила сына в воду, уложив на специальную горку для купания.
Сынок тут же забузил, дрыгая руками и ногами. Он невероятно был похож на Максима, да они все мальчишки были похожи на папу. Такие же голубоглазые блондины со вздёрнутыми носиками. Четыре мини-копии Максима. Зато Юля, любимица мужа, его царица, как он её называл, удивила всех. В месяц её светлые волосы стали медными, а затем и вовсе потемнели до тёмно-русого, и синие глаза внезапно посерели до стального цвета. Я уже примерно догадывалась, что она будет похожа на Виктора. Кровь не вода, гены взяли своё.
Искупав Витю под короткие стишки-потешки, я быстро его вытерла на пеленальном столике и одела в смешной полосатый комбенизончик. В детской меня уже ждал Максим с голопузыми Егором и Владом.
— Ольга, принимайте нашего стройняшку. — отдала няне Витю, и мы отправились в ванную комнату уже с Максимом.
Максим всегда купал детей так, что мокрые были все и он, и я, и уж тем более дети.
— Пиу-пиу! — кричал он, стреляя в пацанов струёй воды из резиновой уточки.
Мальчики хохотали непереставая.
— Ну всё! Хватит, ты их сейчас разбесишь, они потом долго не уснут. — прервала мужа, забирая из воды Егора.
— Усё! Мамка сказала баста! — развёл руками, корча рожицу Владу.
— Угу. Мама злая, папа добрый? — возмутилась, одевая сына в ещё один полосатый комбинезон, только полоски были уже синие, а не красные как у Вити.
— Дурашка. — хохотнул Макс, снова обстреливая Влада водой из утки, — Ты авторитет, а папа добрый, да. Лет по тринадцать будет этим гномам, тогда поменяемся. Сейчас не могу быть рядом с ними авторитетным. Видишь, я в детство впадаю. Кря-кря! — Максим стрельнул в меня водой из этой жёлтой кряквы, но мне было плевать, я и так уже мокрая после его игрищ.
— Детский сад. — вздохнула, — Вытирай Влада, я пошла за Юлей. — с облегчением вышла из ванной комнаты с сыном на руках, понимая, что осталось искупать ещё двоих, потом всех пятерых покормить, уложить спать и свобода!
Ага! Свобода, которую я потрачу на сон. Здоровый трёх, а если повезёт, то шестичасовой сон.
Когда все дети были искупаны мы отпустили Ольгу, и рассадив малышей в шезлонги, ждали бабулю с бутылочками.
— Хм. — хмыкнул Максим приглядевшись к детям.
— Что такое? — я рылась на книжной полке в поисках короткой сказки на ночь.
— Витя у нас из спецназовцев,
— М-м-м, так эти, кстати, дядя Ваня дарил. Точно он! — вспомнила, так как удивилась, обычно все дарили деньги с присказкой сами купите то, что нужно, один дядя Ваня принёс пакет из детского магазина.
— Надо сфотографировать, отошлю ему, пусть порадуется, а то считай от тюрьмы спас. Сейчас бы чалился по двести двадцать восьмой, кажется. — Максим, смеясь, взял с комода телефон и сделал несколько фото полосатых малышей.
— Аж в глазах рябит, может их переодеть? Сейчас насмотрятся друг на друга и спать потом не будут. — так я переживала за их сон, во всём видела отрицательное влияние на нервную систему детей.
— А-а-а-ха-ха-ха! — Максим так расхохотался, подходя ко мне с телефоном, — Дядя Ваня ответил, я ему фотку отослал.
— Чего?! — возмутилась, прочитав сообщение от дяди.
— Мамка, нам нужен полный комплект! — довольно лыбясь, заявил Максим.
— Знаешь, я как-нибудь без ФСБ проживу. При нашей с тобой плодовитости, один фээсбэшник может поделиться на целый полк.
Несколько месяцев спустя
Максим
Кто спит в первый час ночи тридцатого декабря? Тот точно не я.
— Так-так, Синичка смотри, теперь ровно? — спросил жену, выравнивая макушку у искусственной ели.
Вообще, хотел нарядить натуральную, что росла во дворе, но Таня запросила ель в дом.
— Чуть левей ещё согни. — сориентировала меня, качая на руках Юлю.
У всех сейчас активно прорезались зубы. Гномы переносили это стойко, без капризов, даже стали более сонливыми, зато Царица отказывалась спать в детской и закатывала концерты, днём и ночью, но в основном ночные. Так и дом украшали к Новому году по ночам в её царской компании.
— Так? — с моей стороны макушка выглядела кривой, но Таня одобрила.
— Идеально! Макушку сразу надень. — жена протянула мне пластиковое украшение.
Раньше наряжали стеклянными игрушками, но сейчас всё безопасное. Дети хоть только начали садиться, но Таня уже думала, что кто-то из них доберётся до украшений.
— Всё! — напялив макушку на трёхметровую ель, стал спускаться со стремянки, — Давай, дальше сама понизу. — забрал у Тани дочку, отчего та оживилась.
Радостно дрыгая ногами и руками, улыбнулась во весь свой рот с опухшими дёснами и двумя проклёвывающимися зубами сверху.
— Юля — ребёнок наоборот у нас. Пацаны дрыхнут и плевать им на зубы, Юля бодра и спать не планирует. У пацанов лезут нижние центральные, Юля кролик с двумя верхними. Это какой-то протест похоже. Что думаешь? — обратился к жене, когда она с интересом рылась в огромной коробке игрушек.
— Все дети разные, а зубы не поезда, по расписанию не растут. — пробурчала Синичка заученную фразу.
— Нет, тут всё дело в женской солидарности с пелёнок. Ты посмотри на неё, ещё папа и мама говорить не научилась, а уже всё по-своему делает.