Пятикарточный стад
Шрифт:
Нет, это не потому, что он весь такой симпатичный, из-за чего я позволила ему подобный жест — хочу предупредить, что я совсем не из таких.
Но дело в том, что за те короткие десять минут, что мы с ним разговаривали, мне удалось почувствовать себя так, словно мы друзья уже целую вечность.
Кстати, то же самое относится и к Люку.
На самом деле, это происходит со всеми ними.
У всех пятерых парней имеются какие-то скрытые возможности, которые позволяли им растворять в воздухе любые барьеры, которые я обычно выставляю при знакомстве.
Как бы то ни было, именно из-за этого я и не думаю возражать — а скорее мне приятно — когда рука Ноа снова касается моей задницы.
Вот почему я сглатываю и вздрагиваю от желания, когда он подходит сзади, прижимает мое тело к барной стойке, упираясь в меня чем-то очень твердым и очень толстым.
А потом вдруг раздается низкий звонок, и толпа в баре начинает волшебным образом редеть, люди возвращаются к своим столам, чтобы продолжить играть.
Я делаю глубокий вдох, кровь моя кипит и отдается шумом в висках от того безумного наплыва, который был за стойкой еще несколько минут назад.
— Вот это да, — присвистывает Люк со своего места за стойкой бара.
— А ты очень быстро работаешь, красотка.
— Спасибо, — смеюсь я, кивая Ноа. — И спасибо тебе за помощь.
— Всегда к твоим услугам, — мурлычет он мне на ухо, заставляя дрожать, когда снова оказывается рядом со мной, позволяя почувствовать, я уверена, его очень твердый, огромных размеров член, вплотную упирающийся в ширинку джинсов.
Он возвращается обратно за стойку бара, прислоняясь с ней спиной.
— Я бы помог, но. — Люк пожимает плечами, а затем усмехается, указывая на свои габариты. — Я почти уверен, что нам с тобой там стало бы очень тесно.
Мой явно полностью опьяненный гормонами мозг немедленно принимает это за сексуальный намек, и я знаю, что в этот момент мое лицо внезапно приобретает ярко-красный оттенок от того, насколько извращенно я воспринимаю его слова.
Люк определенно замечает это, потому что внезапно его улыбка исчезает, а его красивое лицо приобретает дикое и голодное выражение.
— Грязные мыслишки, — тихо шепчет он, выгибая бровь, когда его взгляд пронзает меня насквозь.
Я чувствую, как меня охватывает дразнящий жар, когда мужчина, который только что был милым плюшевым мишкой, вдруг смотрит на меня так, словно хочет проглотить целиком.
— Когда у тебя перерыв?
Оборачиваясь, я вижу, что Ноа пристально смотрит на меня, взглядом скользя по моему телу так, что во мне разгорается огонь.
Я прикусываю губу, зная, что означает этот взгляд, но не в силах его отвергнуть.
Я бессильна, а может быть, и вовсе не хочу этого делать.
— А мне положен перерыв?
— Я хотел сказать, что это не вопрос, а утверждение. И технически мы тоже твои боссы.
Я сглатываю, переводя взгляд на Люка и видя его разгоряченное, голодное выражение лица.
Что я творю?
Я знаю, что все это неправильно.
И понимаю, что уже перешла все границы, которые только можно, занимаясь
Но почему-то я не могу просто взять и сказать «нет».
— Полагаю, сейчас самое подходящее время? — тихо произношу я, стараясь, чтобы не дрожал голос — то ли от нервов, то ли от волнения, не знаю точно.
— Сейчас как раз идет следующий раунд турнира.
— Звучит неплохо, — тихо мурлычет Ной.
— Рик может немного последить за баром.
Люк кивает в сторону вечно угрюмого бармена, который пожимает плечами и ныряет под стойку, когда я выхожу.
— Итак.
Я сглатываю, теребя от смущения руки.
— Куда пойдем?
Ноа улыбается так широко, что у меня внутри разгорается пламя, и когда Люк берет меня за руку, я тихо выдыхаю.
— Сюда, — рычит он, прежде чем внезапно наклониться и коснуться губами моего уха.
— О, и милая. Обещаю, что и мне и тебе будет тесно как никогда.
Глава 10
Люк
Мой член сильно пульсирует, пока мы ведем этого маленького ангела по периметру зала. Внутри меня голод по ней — по Тесс. Очевидно, это физическая потребность. Я имею в виду, каждая чертова молекула в моем теле хочет стянуть с нее трусики и провести языком по всему ее телу, по каждому нежному, влажному дюйму. Каждая частичка меня хочет знать, что она будет чувствовать, когда я введу свой большой, толстый член глубоко внутрь нее, пока сливки Тесс не потекут по моим яйцам.
Но это далеко не все. Я хочу знать, как она выглядит, когда просыпается по утрам. Я хочу знать, какой кофе она пьет. Я хочу заставить ее смеяться и наблюдать за тем, как она, черт возьми, освещает комнату, когда входит в нее.
Я хочу, чтобы люди видели ее рядом со мной и зеленели от зависти. И хочу вам сказать, что здесь, в нашем логове отморозков, они, сука, так и делают. Мужчины смотрят на Ноа и меня, ведущих это совершенное создание по залу, с холодной ревнивой яростью. Они смотрят с завистью, прекрасно понимая по нашим движениям и по тому, как наши руки сомкнулись на ее руке, что этот ангел сегодня наш.
Чего они не знают, так это моего сильнейшего желания, чтобы Тесс была нашей сегодня и каждую последующую ночь. Навсегда.
Ревность — странная штука. Например, если бы я увидел Тесс буквально с любым другим парнем в мире, уверен, не смог бы контролировать свой собственнический гнев. Я знаю, что не смог бы. Не сомневаюсь, что почувствовал бы красную пелену на глазах, вкус крови и желание убить любого, кто прикоснется к ней. Любого, кроме Ноа, Гейджа, Дейна или Винса. То, что между нами происходит как с друзьями, ну, это странно. Я понимаю это. Соглашусь, даже ненормально, но мы просто так живем, я думаю.