Пятнадцать часов
Шрифт:
– Приготовиться к запуску в «Т» минус два ноль ноль минут, - объявил резкий металлический голос по скрытому вокс-кастеру, и Ларн услышал в отдалении скрежет поднимаемого штурмового трапа.
– Похоже, что мы оказались в креслах как раз вовремя, Ларни, - сказал Дженкс, и Ларн понял, что тот занял кресло рядом с ним. – Тоже хорошо. И ладно бы старый Феррес с его угрозами, я просто не хочу стоять здесь, когда этот монстр наконец взлетит.
После этого Дженкс отвернулся, чтобы застегнуть ремни своего кресла. Какой-то момент, все еще в замешательстве, Ларн боролся с искушением спросить Дженкса, что он думает насчет остальных рот полка. Потом неожиданно он понял, что это не имеет
– Приготовиться к запуску в «Т» минус один точка ноль ноль минут, - снова объявил голос, и Ларн почувствовал, как усиливается вибрация от двигателей посадочного модуля.
– Не волнуйся, Ларни, - сказал Дженкс, пытаясь не только утешить друга, но и успокоить собственную тревогу, повернувшись, он доброжелательно улыбнулся Ларну. – Говорят, что не о падении стоит беспокоиться. Убивает не падение, а удар о поверхность.
– Приготовиться к запуску в «Т» минус ноль точка три ноль минут, - продолжал металлический голос свой отсчет, и Ларн понял, слишком поздно, что он забыл помолиться Императору о безопасном приземлении.
– Приготовиться к запуску в «Т» минус ноль, - сказал голос, когда двигатели модуля включились, и Ларн неожиданно почувствовал себя невесомым. – Все системы готовы. Запуск!
И тогда, быстрее чем Ларн успел об этом подумать, они начали падать.
ГЛАВА 5
23:12 по стандартному имперскому времени (исправленная приблизительная цифра в околопланетному пространстве)
– Курс 18 градусов 15 минут, - прокаркал навигационный сервитор, его пергаментно-тонкий голос был едва слышен в кабине экипажа модуля из-за рева двигателей. – Рекомендуется поправка курса минус ноль три градуса ноль восемь минут для оптимального входа в атмосферу. Все системы работают нормально.
– Проверка, - сказал пилот, автоматически двинув штурвал вперед, чтобы поправить курс. – Новый курс: ноль пять градусов ноль семь минут. Подтвердить поправку курса.
– Поправка курса подтверждена, - сказал сервитор, его желтые незрячие глаза вращались в глазницах, когда он проверял свои расчеты. – Вход в атмосферу в «Т» минус пять секунд. Два. Один. Вход в атмосферу выполнен. Все системы работают нормально.
– Взгляни на это сияние, Дрен, - сказал Зил, второй пилот, на долю секунды оторвав глаза от приборов, чтобы посмотреть в иллюминатор носовой части модуля, окруженного нимбом ярко-красного огня. – Неважно, сколько посадок мы совершили, я к нему так и не привык. Летишь как будто в шаре огня. Это заставляет каждый раз благодарить Императора, что кто-то придумал тепловые щиты.
– Показания тепловых щитов в норме, - сказал сервитор, жужжа механизмами, по ошибке приняв фразу за вопрос. Внешняя температура в допустимых пределах. Показания всех систем в норме.
– Это потому, что ты совершил только десяток посадок, - сказал пилот. – Поверь мне, когда совершишь второй десяток, ты даже не будешь замечать этот огонь. Что с сигналом посадочного маяка? Я не хочу пролететь мимо точки высадки.
– Сигнал маяка мощный и четкий, - ответил Зил. – В воздухе нет никаких аппаратов, дружественных или вражеских. Похоже, что в небе только мы. Подожди! Ауспекс показывает какие-то…
– Внимание! Внимание! – вмешался сервитор, жужжание его механизмов достигло резкого крещендо. – Зарегистрирован запуск вражеской ракеты с батареи наземного базирования. Рекомендуется маневр уклонения. Траектория ракеты 87 градусов 03 минут, скорость 600 узлов. Внимание! Зарегистрирован запуск второй ракеты. Траектория ракеты…
– Маневр уклонения подтвержден! – сказал пилот, двинув штурвал вперед и направив модуль в пикирование. – Сервитор: отложить расчет траекторий и скорости вражеских ракет до дальнейших приказов. Зил, выпустить облако дипольных отражателей!
– Дипольные отражатели активированы. По показаниям приборов облако успешно выпущено, - сказал Зил, его голос внезапно охрип, когда он взглянуло на один из экранов перед собой.
– Подожди. От помех никакого толку. Это как будто… Святой Император! Ни у одной из ракет нет систем наведения!
– Что ты имеешь в виду? – спросил пилот, увидев, что лицо Зила побледнело. – В таком случае нам не о чем волноваться. Если они выпущены вслепую, не более чем одна из тысячи имеет шанс попасть в нас.
– Но это именно так, - сказал Зил, в его голосе звучало безумие. – Я вижу в воздухе уже тысячу вражеских ракет. И еще сотни запускаются каждую секунду. Святой Трон! Мы летим в самый большой дерьмовый шторм, который я когда-либо видел!
– Срочная процедура уклонения! – крикнул пилот, пролаяв приказы и направив модуль в еще более крутое пикирование, снаружи они уже могли слышать, как первые ракеты начали взрываться. Сервитор: отключить стандартные протоколы безопасности – я хочу полностью контролировать машину! Убедись, что ты крепко пристегнут, Зил – посадка будет нелегкой! Похоже, на этот раз было близко…
Падение.
Они падали.
И ничто не могло замедлить или остановить их.
Как комета.
Падали со звезд.
В десантном отсеке модуля Ларн, которого вдавило в кресло силой ускорения, чувствовал себя так, будто его желудок собирается вырваться из горла. Он слышал, как вокруг кричали люди, их крики почти заглушались грохотом взрывов за бортом модуля. Он слышал мольбы о пощаде и приглушенные ругательства, кожа на его лице так натянулась, что он был уверен, она вот-вот слезет с костей. Потом, гораздо громче, чем он слышал до того, раздался грохот еще одного взрыва, а за ним душераздирающий звук разрываемого металла. После этого Ларн почувствовал, что его вдавило в кресло с еще большей силой, когда началось настоящее падение.
«В нас попали», подумал он, охваченный внезапной паникой, мир бешено завертелся перед его глазами, когда модуль, потеряв управление, стал снова и снова вращаться вокруг своей оси. «В нас попали», эта мысль заполнила его разум и держала его в своей власти. «В нас попали! Святой Император, мы падаем!»
Он почувствовал, что в лицо ему плеснуло теплой густой жидкостью, судя по едкому запаху и вкусу капель, попавших на его губы, это была рвота. Почти обезумев от отчаяния, он неуместно подумал, из его желудка эта рвота, или из чьего-то еще. Потом другая мысль вошла в его разум, и он уже не думал, кому принадлежит эта рвота. Мысль более ужасная, чем любая из тех, которые приходили ему в голову за его семнадцатилетнюю жизнь. «Мы падаем с неба», подумал он. «Мы падаем с неба, и мы умрем!»