Пятнадцать тысяч монет
Шрифт:
Рассказывают еще, что у чиновника Фэн Чжун-и была дочь, которую звали Юй-мэй. Ей было всего шестнадцать лет. Она была хороша собой и изящна и отличалась кротким и мягким характером. Вместе с родителями она отправилась в Фучжоу к месту службы своего отца. У самого Цзяньчжоу они столкнулись с летучим отрядом разбойников Фаня. Разбойники отняли у них деньги и вещи и так их напугали, что они бежали и потеряли друг друга. Как потом ни искал Фэн Чжун-и свою дочь, найти ее так и не смог. Оставалось только вздохнуть и отправиться дальше, к месту новой службы.
Расскажу далее, что Юй-мэй осталась совершенно одна. Она не могла уйти далеко на своих маленьких, смятых в детстве бинтованием ногах. Разбойники схватили ее и доставили в Цзяньчжоу. Юй-мэй горько плакала.
— Сам-то я не разбойничаю, — говорил он. — Меня затянул сюда насильно мой родственник. В тот день, когда власти помогут мне вернуться к мирным занятиям, я снова стану честным человеком. Если вы не покинете меня, мы с вами могли бы связать наши судьбы. Вы осчастливили бы меня на три жизни!
Конечно, Юй-мэй сперва и не думала соглашаться, но в конце концов ей пришлось принять его предложение — ведь, так или иначе, она попала к разбойникам и лучшего выхода у нее не было.
На следующий день Си-чжоу сообщил о своем намерении главарю разбойников Фань Жу-вэю. Жу-вэй принял эту весть с радостью. Си-чжоу отправил Юй-мэй на казенное подворье, выбрал счастливый день и послал свадебные подарки. У Си-чжоу было драгоценное зеркало, унаследованное их семьею от предков. Оно состояло из двух половинок, соединенных воедино, и поражало своим блеском. Половинки могли складываться и раскрываться. На оборотной стороне зеркала было два слова: «Нежные супруги», а потому оно так и называлось «драгоценное зеркало нежных супругов». Вот это-то зеркало Си-чжоу и послал в качестве свадебного подарка. Потом Си-чжоу пригласил всех членов рода Фань, зажгли цветные свечи, и свадьба совершилась.
Он, как вельможа, пышно разодет И в обхождении приятен. Она — в расцвете красоты, И род ее богат и знатен. Пусть в шайку он разбойничью попал — В нем сила духа не скудеет. Она в плену, но нежное лицо, Подобно яшме, не тускнеет. Разбойник к гостье подошел — Красавица его пленила. С талантом этой ночью вступят в брак Румяна и белила.Супруги стали жить мирно и почитали друг друга, как почитают дорогого гостя.
Но ничто не вечно. Говорят: глиняный кувшин разбивается у колодца. Фань Жу-вэй совершил столько преступлений, что потряс само небо. Он злоупотреблял тем, что правительство было занято другими делами, и его военная сила ослабла. Тем временем замечательные полководцы Чжан Со, Юэ Фэй, Чжан Цзюнь, У Цзе и У Линь нанесли чжурчжэням немало сокрушительных ударов. Власть государства понемногу окрепла. Гаоцзун провозгласил столицей город Линьань и изменил девиз правления на Шаосин. Зимой этого года Гаоцзун приказал цискому вану Хань Ши-чжуну{162} взять на себя командование армией в сто тысяч солдат и переловить всех разбойников. Разве мог Фань Жу-вэй открыто противостоять такой силе? Ему оставалось только укрыться за стенами города и обороняться. Полководец Хань обнес город валом и окружил его своими войсками, надеясь взять врага измором. А должен вам сказать, что еще задолго до того в Кайфыне полководец Хань был в дружбе с Фэн Чжун-и. И на этот раз, отправляясь с войском в карательный поход против разбойников, полководец Хань не забыл, что Фэн Чжун-и служит в Фучжоу инспектором по налогам и должен хорошо знать нрав и настроения фуцзяньцев. В те времена полководцы, выходя надолго в поход, всегда брали с собой подписанные,
В городе и днем и ночью слышался плач. Фань Жу-вэй неоднократно пытался прорваться через ворота и выйти из кольца врагов, но всякий раз правительственные войска отбивали вылазки. Положение осажденных стало очень тяжелым.
— Я слышала, что честный министр не станет служить двум государям, а преданная жена не выйдет замуж вторично, — сказала Юй-мэй своему мужу. — Когда меня схватили разбойники, я поклялась умереть; но ваше благородное участие спасло меня от смерти, и я стала вашей женой. Теперь я принадлежу только вам. Нынче к городу подступила огромная армия, она несомненно одержит верх над разбойниками. Поскольку город будет взят, вам, связанному с разбойниками, конечно, не удастся избежать гибели. А потому я хочу умереть раньше вас — я не смогу смотреть на то, как вас казнят.
Она вытащила из-за изголовья кровати острый меч и хотела покончить с собой. Си-чжоу бросился к ней, схватил ее за руку и отнял меч.
— Я попал к разбойникам вовсе не потому, что сочувствовал им, — сказал он. — Тем не менее теперь у меня нет выхода. Яшма погибнет вместе с простыми камнями — кто станет искать добро среди зла, — а потому я препоручил свою жизнь судьбе. Но ты дочь чиновника. Тебя ведь похитили и заставили жить здесь насильно, так какое отношение ты имеешь к разбойникам? Воины полководца Ханя — все северяне, и ты сама северянка, язык у вас общий, так разве они не признают в тебе своего человека? Может быть, ты еще встретишь родных и друзей, и каким-нибудь окольным путем до тебя дойдет весть и об отце, и тогда кровные родственники встретятся снова. Так что ты не отчаивайся. Человеческая жизнь дорога, разве можно жертвовать ею напрасно?
— Даже если бы я родилась снова, — сказала Юй-мэй, — клянусь, я не вышла бы второй раз замуж. И, боюсь, если меня схватят, я предпочту умереть под мечом, но ни за что не нарушу своего супружеского долга.
— Раз ты соизволила пообещать, что будешь хранить верность мне и после моей смерти, глаза мои закроются спокойно, — ответил Си-чжоу. — Но если паче чаяния мне удастся, как рыбе, выскользнуть из сетей и уйти от погибели, то, клянусь, я тоже больше никогда не женюсь, чтобы быть достойным высоких чувств, которые ты мне сегодня открыла.
— В день нашей свадьбы ты преподнес мне в подарок зеркало, — сказала Юй-мэй. — Сегодня мы разделим его на половинки; каждый из нас возьмет по одной из них и будет всегда носить ее при себе. В тот день, когда обе половинки зеркала сомкнутся, как прежде, мы с тобой снова соединимся.
Потом Юй-мэй подошла к мужу и залилась слезами.
Все это произошло зимой, в двенадцатый месяц первого года Шаосин.{163}
А на второй год Шаосин, весной, в первый месяц, полководец Хань со своей армией ворвался в Цзяньчжоу. Положение Фань Жу-вэя было безвыходным, он бросился в огонь и так покончил с собой. Полководец Хань водрузил над городом желтый флаг, предлагая уцелевшим разбойникам сдаться и вернуться к своим мирным занятиям.
И только род Фань не получил помилования. Половина этого рода погибла в бою, остальные были захвачены в плен и отправлены в Линьань. Юй-мэй понимала всю безвыходность их положения. Она решила, что Си-чжоу непременно погибнет, и тогда, не раздумывая, вбежала в заброшенный дом, сняла с себя платок и повесилась. Она поступила так, как говорится в стихах:
Лучше юным умереть, Верность долгу сохраня, Чем позорно жизнь влачить, Долгу чести изменя.