Пятничная я. Умереть, чтобы жить

Это Хорошо

Когда Джо добралась до истории с магическим внушением, Оки сделался предельно задумчив и даже целоваться перестал.

— Невосприятие к магическому воздействию на разум и, говоришь, сильно переменилась? Интересненько… Очень интересненько.

«Ну? — подумала Янис-Эль, приставляя к щели то левый глаз, то правый, то свое островерхое ухо. — И что тебе, лысая ты медведина, в этом так «интересненько»? Что ты такое знаешь, чего не знает твоя жена?» Но Оки, будь он неладен, больше к сказанному ничего не добавил, а вскоре и вовсе собрался уходить.

— Раз ты так печешься о своей

анонимности, малышка, я, конечно, пойду. А может, и ты со мной? Еще почти вся ночь…

— Нет, Оки, мы же договорились!

— Ну ладно, ладно. Тарона и вообще Академию завтра, конечно посетить придется, меня, небось, ждут, но тебя, так и быть, выдавать не стану. Хочешь быть самостоятельной — будь. Но, пожалуйста, ходи ты лучше с этой самой эльфийкой. Она, как видно, девица не промах. Так что и ты целее будешь, и мне спокойнее. А насчет ее отчисления за неуспеваемость я с Тароном поговорю. Решим.

«О как! — думала Янис-Эль, на цыпочках торопливо отбегая за угол, в темную нишу коридора. — Решит он. «А кто у нас муж? — Волшебник. — Предупреждать надо». И кто же этот Оки такой на самом деле?»

Услышав удаляющиеся тяжелые шаги, она выбралась из своего укрытия и пошла к себе. Джо уже лежала в кровати. Выражение лица у нее было расслабленное и довольное. «Натрахалась и тащится!» — мрачно подумала Янис-Эль, лишенная нормального секса уже очень давно.

— Ты очень вовремя, — пробурчала Джо и прижмурилась.

— Ага! — ответила Янис-Эль, слишком хорошо понимая, что имелось в виду, и принялась раздеваться.

Сон, как и всегда бывало у нее при слишком сильной усталости, навалился сразу. Едва голова коснулась подушки. И снилось Янис-Эль что-то совершенно дикое. Будто стояла она в строю солдат. Были среди них и ее товарищи — бойцы отряда специального назначения, по которым она все еще периодически скучала, и тот самый зеленый полукрокодил, в которого ее душу чуть не подселили черт с ангелом, и какие-то совершенно незнакомые ей негры. Но хуже всего было то, что сама Янис-Эль, стоя крайней в заднем ряду из-за своего небольшого роста, держала за руку маленькую человеческую девочку. А на согнутой второй руке у нее сидел еще один, более мелкий по возрасту ребенок.

Командир, прохаживаясь перед строем, что-то вещал. Янис-Эль не слышала, что именно — девочка хныкала, а второй малыш вдруг перестал возиться, замер, а после по руке Янис-Эль и ниже — по боку, вдоль ноги и прямо в ботинок — потекло что-то теплое…

— Ну что ты стоишь? — гневливо закричал командир. — Ты что не видишь: он описался! Не армия, а детский сад! Понабрали этих баб! И почему меня должно волновать, что ей детей не с кем дома оставить?

— Не кричи, малыши тебя боятся! — сказал зеленый полукрокодил голосом ангела.

— А меня это волнует? — еще громче заорал командир, и Янис-Эль с изумлением увидела, что у него из головы, словно циклопические антенны, начали выдвигаться рога, а лицо прямо на глазах стало зарастать черной кудлатой шерсткой.

Черт — а это был именно он, а вовсе не командир — протянул к детям свои загребущие лапки.

— Давай сюда эту мелкую сволоту! Ты мне хвост сломала и в задницу трахнула. И теперь, моя юная падаванка, твои дети перейдут на темную сторону силы!

Янис-Эль, не имея возможности врезать этому рогатому говнюку — руки были заняты малышней, — шарахнулась в сторону, споткнулась, поняла, что падает, утягивая за собой детей, вскрикнула и… проснулась.

Глава 7

«Интересно, к чему снятся дети?» — подумала Янис-Эль и села, держась рукой за лоб. Рука была горячей, а лоб холодным. Джоанна спала, нежно прижимая к груди скомканную подушку и улыбаясь. За окном чернота ночи начала постепенно сереть, обещая скорый рассвет. Да и внутренние часы капитана Иртеньевой недвусмысленно указывали на то, что побудка близка. Она сходила умылась. Вернувшись к себе, оделась в форму Академии и только после, услышав первые звуки трубы за окошком, растолкала соседку.

— Рассказывай: кто у нас муж?

— В смысле? — Джоанна забегала глазками.

— Я буду немой как рыба, и тайна сия умрет вместе со мной, — Янис-Эль стукнула себя в грудь кулаком и сделала героическое лицо.

Джоанна посмотрела на нее как на идиотку и отвернулась.

— Ну и ладно, сама узнаю.

Оставив Джо и дальше блюсти свою анонимность, будто это было, блин, «последнее достояние бедной девушки», Янис-Эль спустилась вниз и вышла на плац. Здесь царила странная суета. Одни служители торопливо подметали площадку для построений. Другие застилали коврами помост, на котором во время мероприятий обычно стояли преподаватели Академии. Приготовления эти Янис-Эль не понравились. Явно ожидалось какое-то начальство, а капитан Александра Иртеньева, будучи в своей прошлой жизни человеком в таких делах опытным, давно поняла: поговорка о том, что стоит быть поближе к кухне и подальше от начальства — самая что ни на есть верная.

Так что ближе к общепиту она и двинула. В столовой было пусто. Лишь заспанные поварята возились у котлов с неизменной утренней кашей. Янис-Эль поела, запила все местным вариантом чего-то среднего между чаем и кофе — вкус был странным, но приятным — и поплелась обратно. До построения было еще не меньше получаса, и это время стоило потратить на чтение конспектов по вопросам снабжения армии. Янис-Эль как раз дочитывала очередную лекцию, старательно записанную дотошной Джоанной, когда за окошком трубач сыграл общий сбор. Одернув форменную куртку и с сожалением оставив в специальном держателе на стене свой новый меч — в учебное время на территории Академии вооруженными имели право ходить только преподаватели, да и с юбкой он смотрелся бы как минимум странно, — Янис-Эль отправилась на обязательное для всех курсантов утреннее построение.

Возбуждение и нетерпение по-прежнему носились в воздухе. Курсанты, которые завтракали позднее Янис-Эль и, наверно, подзаправились не только кашей, но и последними новостями, перешептывались и вытягивали шеи, глядя в сторону пока что пустого помоста. Янис-Эль усмехнулась и привычно дернула за рукав своего соседа по строю.

— Кого ждем?

— Ну ты даешь! Все только и говорят, а ты…

Янис-Эль нахмурилась и выпятила челюсть. Сосед споткнулся и наконец-то выдал нужную информацию: