Пятничная я. Умереть, чтобы жить
Шрифт:
— Та-а-к…
Глава 5
Тарон сидел и смотрел в окно, барабаня пальцами своей единственной руки по полированной столешнице перед собой. Брови у него были нахмурены, темные глаза сощурились в узкие, больше всего похожие на изогнутые лезвия щелочки.
— Стало быть, полная невосприимчивость к внушению. Интере-е-есно… Очень интересно, юная фьорнэ, — Тарон резко повернулся и теперь уставил свои внимательные глаза на Янис-Эль. — Надеюсь, вам хватит мозгов, чтобы понять: об этом следует молчать? И с людьми, и даже с вашими сородичами. Даже особенно с ними… Гм… И не подумайте, что я при этом преследую какие-то чисто
Джоанна склонила голову и приложила руку к сердцу, словно поклявшись. Тарон кивнул, все еще пребывая в задумчивости.
— Так, с этим определились. Позднее надо будет провести кое-какие дополнительные исследования. Так что о вашем отъезде… Кстати! Вы, Янис-Эль, ведь наверняка не в курсе, с какой целью меня посетил фьорнис Титус-Тит Моберг, ваш двоюродный дядюшка?
Янис-Эль отрицательно помотала головой, а после, решив, что это будет полезно, в дополнение к своей истории пересказала Тарону еще и подслушанный ей разговор между этим самым «дядюшкой» и каким-то человеком, которого Янис-Эль так и не разглядела.
— Значит, подготовился… Вопрос — к чему… Впрочем, я догадываюсь.
Тарон потянулся, пошелестел бумагами на краю стола и выдернул из стопки лист, исписанный мелким, очень четким почерком с сильным наклоном вправо.
— Это я получил сегодня утром, фьорнэ. И, надо признать, сильно удивился, прочитав. Эта бумага была бы вполне закономерна и предсказуема, например, в конце прошлого семестра, но в первый же день этого, еще до начала занятий… — Тарон покачал головой и принялся перечитывать написанное.
Янис-Эль вытянула шею, тоже пытаясь что-то разобрать. Тарон глянул на нее поверх страницы и ухмыльнулся.
— Любопытно? Преподаватель взрывного дела мэтр Борген требует вашего немедленного отчисления. А вместе с ним еще двое: математик мэтр Нориссиан, и мэтр Викстрём, который все это время пытался сделать из вас интенданта. И это самое скверное, потому что их предметы — из числа ваших основных, профильных. Оба настаивают на том, что два предыдущих года вы постоянно пропускали занятия и вообще толком не учились. Я согласен с ними целиком и полностью, но это лето, которое вы провели здесь, в Академии, изменило мой взгляд на ваши перспективы. Вы можете и умеете работать, если того хотите. И упорства вам не занимать, моя юная фьорнэ.
Янис-Эль внутренне хмыкнула, стараясь не выпустить улыбку на лицо. Это самое «моя юная фьорнэ», произнесенное сегодня уже не первый раз, почему-то звучало для нее совсем как «мой юный падаван». Правда, на магистра Йоду Тарон был похож не очень. Скорее уж на Дарта Вейдера — вон, и руки нет… Предмет ее кино-сравнений тем временем продолжил:
— Кроме того, у меня сложилось твердое ощущение, что и… скажем так… приоритеты у вас в жизни, фьорнэ Янис-Эль, сильно изменились. Я прав?
Оставалось только кивнуть в ответ. А что тут еще можно было сказать? Тарон еще порассматривал Янис-Эль какое-то время, заставляя нервничать, а после отложил листок и продолжил:
— Прочитав это письмо, я, повторюсь, удивился. Но приход вашего двоюродного дяди, а после и ваши слова о его сговоре с кем-то в Академии многое объясняют, — Тарон откинулся на спинку своего кресла и вновь застучал пальцами по столешнице.
Торопить его Янис-Эль не рисковала. Почему-то ей казалось, что сейчас она услышит что-то более чем неприятное. Что-то для себя судьбоносное. Что-то в духе: все было хорошо, а потом ка-а-ак… И не ошиблась. Интуиция — она
— Ваши родные считают, что раз вы до такой степени не склонны к учебе, то далее ваше замужество откладывать нет смысла.
— Откладывать… что?!
— Вы что же, забыли и о том, что обручены с пресветлым дором Несландом?
Янис-Эль поплохело. Одно дело, когда некое потенциальное замужество маячит где-то у линии горизонта, и совсем другое, когда оно — на расстоянии вытянутой руки. «И кто у нас муж?» Перед глазами тут же встал жирный потливый тип с лысиной в полголовы, который с улыбочкой напяливал ей на палец кольцо, а после тянулся своими толстыми влажными губами за поцелуем. Брррр… Его же придется убить… А что потом? В бега? А если поймают? Петля, перекинутая через самый толстый сук фамильного дома-дерева? Или что там у господ эльфов на такой вот случай предусмотрено?
Передернувшись, Янис-Эль во все глаза уставилась на начальника Академии. Теперь казалось, что только этот человек стоит между ее маленьким, безобидным (ну, почти), ушастеньким тельцем и похотливым плешивым жиробасом, образ которого так услужливо подкинуло проклятое воображение.
— Я так понимаю, забыли… — Тарон кивнул сам себе, продолжая изучать лицо Янис-Эль. — Так вот, подтверждаю: обручены. Однако ваш жених дал свое согласие на то, чтобы вы спокойно доучились в Академии, а уж после вступили в брак с ним. Жест, надо сказать, достойный моего уважения. Не многие готовы на такое. — Тарон коротко взгляд на Джоанну. — Особенно, с учетом того положения, в котором пресветлый дор Несланд оказался…
«Он еще и «в положении», — мрачно подумала Янис-Эль. — Мало мне моего, еще и чужое теперь на все мозоли разом давить будет. Нет, на фиг. Надо до последнего цепляться за Академию, а после или делать ноги, или разгонять дядюшек и прочих родственничков к черту лысому, чтобы на мою свободу не зарились и как интриговать за спиной намертво забыли. А то совсем страх потеряли».
— А нельзя мне попробовать… переубедить преподавателей? Ну, чтобы они изменили свое мнение обо мне. С тыловым обеспечением у меня неважно. Интендант из меня пока что никакой. Зато по математике и взрывному делу я могла бы ответить… Или контрольную какую написать по всему пройденному материалу, например… Я не так ленива и бесперспективна, как иногда кажусь. Правда.
Тарон в задумчивости пожевал губами, а после кивнул.
— Это хороший вариант, фьорнэ Моберг. Я обсужу его со своими коллегами. Но первые же каникулы вам придется провести в доме своего жениха. Это я изменить не могу. Ваш опекун уже дал в этом отношении свое распоряжение. Причем, — Тарон опять порылся на столе, — в письменной форме.
Янис-Эль приняла из рук начальника Академии бумагу и впилась в нее глазами. Суть ее Тарон уже до нее донес. Сейчас же интересовала именно подпись — искренне хотелось узнать, кто именно, будучи опекуном, так решительно распоряжался ее жизнью. Подпись была сложной и витиеватой. Но письмо начиналось совершенно однозначно: «Я, фьорнанг Дитер-Сур Моберг…» Стало быть, сипатый бас, а не тенорок — тот был фьорнисом Рууз-Рогом… Интересно, что за новую интригу эти двое закрутили? Травить передумали, решили просто сплавить замуж? Но ведь это можно было сделать и раньше. Значит, брак всех проблем, связанных с передачей от нее линии наследования, не решает… Тогда как все это понимать? В игру вступила новая сила в виде «модника»? Ну, того самого типа, который только недавно выкатился из кабинета начальника Академии…