Пятое Правило Волшебника, или Дух Огня
Шрифт:
Министр бросил на Кэмпбелла быстрый взгляд и вернулся к своему занятию – переглядкам с дамой, сидевшей за правым столом. Похоже, дамочка ухитрялась делать приглашающие жесты куском мясного рулета. Министр улыбался.
Многих женщин невоздержанность Бертрана не только не отталкивала, но даже, напротив, привлекала. Некоторых женщин неудержимо влечет осязаемое проявление мужественности, каким бы несвоевременным оно ни было, – вероятно, это объясняется неким определенным складом психики. Дам пьянило ощущение опасности, жажда запретного.
– Надеюсь, тебе
Улыбнувшись жене, Далтон вновь напустил на себя привычное безмятежное выражение с легким оттенком озабоченности, означающей погруженность в дела. Он залпом осушил бокал вина, желая побыстрее скинуть напряжение.
– Я просто скучала по тебе, вот и все. Бертран рассказывал анекдоты. – Тереза залилась краской. – Но я не могу их тебе пересказать. Во всяком случае, не здесь. – На ее лице заиграла улыбка. Обычная шаловливая улыбка. – Может, когда придем домой?
Далтон деланно улыбнулся в ответ, занятый мыслями о предстоящих серьезных делах.
– Если я приду не слишком поздно. Мне еще нужно разослать ряд посланий. Произошло… – Усилием воли он заставил себя прекратить барабанить по столу. – Произошло кое-что очень важное, судьбоносное.
– Что? – заинтригованно наклонилась к нему Тереза.
– У тебя быстро растут волосы, Тэсс. – Сейчас длина ее волос уже соответствовала ее нынешнему статусу, но Далтон не мог удержаться от подсказки: – Мне кажется, они могут отрасти гораздо длиннее.
– Далтон… – Тереза широко распахнула глаза – кажется, она догадалась, о чем речь. – Далтон, это имеет какое-то отношение к… к тому, о чем ты всегда мне говорил…
Далтон остановил ее скорбным суровым взглядом.
– Прости, солнышко, мне не следовало опережать события. Возможно, я выдаю желаемое за действительное. Потерпи, сама все скоро услышишь. Лучше узнавать такие новости из уст министра.
Госпожа Шанбор метнула взгляд на женщину с мясным рулетом. Женщина, прикинувшись, что занята лишь беседой со своими соседями по столу, завесила лицо волосами. Хильдемара одарила убийственным взглядом Бертрана и обратилась через него к Далтону:
– Что ты слышал?
Далтон промокнул вино с губ и положил салфетку на колени. Он предпочел не говорить сразу самое важное, а потому начал совсем с другого:
– Магистр Рал с Матерью-Исповедницей трудятся от зари до зари, ездят из города в город, беседуют с толпами, жаждущими их услышать. От одного только вида Матери-Исповедницы все приходят в трепет. Боюсь, народ отвечает ей большей теплотой, чем мы рассчитывали. То, что она недавно вышла замуж, помогло ей завоевать сердца и любовь очень многих. Народ повсюду приветствует счастливых новобрачных. Публика сбегается со всех окрестностей в те города, где выступают Мать-Исповедница с Магистром Ралом.
Скрестив руки, Хильдемара высказала все, что думает по поводу счастливой четы, не выбирая выражений.
Прислуга и те, кто работал в поместье, отлично знали невоздержанность госпожи Шанбор на язык, однако народ считал ее пречистой
И теперь ей больше, чем когда бы то ни было, нужно безупречно сыграть свою роль, если они хотят добиться успеха.
Далтон выпил еще вина и продолжил:
– Мать-Исповедница с Магистром Ралом несколько раз встречались с Директорами, и я слышал, что Директора выразили свое удовлетворение честными условиями, предложенными Магистром Ралом, его доводами и благородством цели.
Кулаки Бертрана сжались. Желваки на скулах напряглись.
– Во всяком случае, – добавил Далтон, – в присутствии Магистра Рала выражали удовлетворение. После того, как Магистр Рал отправился в поездку по стране, Директора, по здравому размышлению, изменили свои позиции.
Далтон пристально посмотрел в глаза министру и Хильдемаре, желая удостовериться, что целиком овладел их вниманием, и лишь затем продолжил:
– И это большая удача, если учесть то, что только что произошло.
Министр, в свою очередь, внимательно посмотрел на Далтона:
– И что же произошло?
Далтон под столом нашарил руку Терезы.
– Министр Шанбор, госпожа Шанбор, с прискорбием должен сообщить вам, что Суверен скончался.
Вздрогнув от неожиданности, Тереза ахнула и тут же прикрыла лицо салфеткой, чтобы гости не видели ее слез, – она не могла позволить себе плакать на публике.
Бертран впился взглядом в Далтона.
– А я считал, что ему стало лучше.
Министр вовсе не желал выразить свое недовольство, однако в его взгляде явственно читалось подозрение: неужели Далтону хватило духу совершить такое и если хватило – то с чего это вдруг Далтон отважился на подобный дерзкий шаг?
Министр, безусловно, был доволен столь своевременной кончиной старого Суверена, но любой намек на то, что смерть правителя была вызвана не слишком естественными причинами, способен разрушить все, ради чего они трудились так долго и упорно.
Далтон, нисколько не смутившись, наклонился к министру.
– У нас серьезные трудности. Слишком многие хотят проставить кружок, проголосовать за Магистра Рала. Мы должны превратить это в выбор между возлюбленным великодушным Сувереном и человеком, который – вполне возможно – держит в сердце злые намерения. Как мы уже предварительно обсуждали, мы должны произвести поставки нашему… пекарю согласно договоренности. Теперь нам следует занять более жесткую позицию в отношении союза с Магистром Ралом, несмотря на весь сопряженный с этим риск. – Далтон заговорил еще тише: – Нам нужно, чтобы ты занял эту позицию как Суверен. Ты должен стать Сувереном и огласить эти слова.