Пятое Правило Волшебника, или Дух Огня
Шрифт:
Бертран расплылся в улыбке.
– Далтон, мой верный и могучий помощник, ты только что заслужил очень важное назначение – пост министра культуры очень скоро сделается вакантным.
Наконец-то все стало на свои места.
На лице Хильдемары читалось изумленное – но довольное – недоверие. Она знала, сколько охранных рубежей возведено вокруг Суверена. Знала – потому что сама пыталась пробиться сквозь них и не смогла.
Судя по выражению ее лица, она уже видела себя в роли жены Суверена, боготворимой, как добрый дух в мире живых. Ее слова
Хильдемара, перегнувшись через мужа, нежно схватила Далтона за запястье.
– Далтон, мальчик мой, ты куда лучше, чем я думала, – а я ценила тебя очень высоко. Я и представить себе не могла, что возможно… – Она улыбнулась и замолчала.
– Я выполняю мой долг, госпожа Шанбор, независимо от сложности задания. Я знаю, что важен лишь результат.
Хильдемара еще раз сжала ему руку. Далтон еще ни разу не видел, чтобы она была так довольна его деятельностью. За решение проблемы с Клодиной Уинтроп он не удостоился и кивка.
Кэмпбелл повернулся к жене. Он был осторожен – его шепота Тереза не слышала.
– Тэсс, ты в порядке? – Он нежно обнял ее за плечи.
– Ой, Далтон, как мне его жалко! – всхлипнула Тереза. – Нашего несчастного Суверена. Да позаботится Создатель о его душе в том чудесном месте, куда он попал в загробном мире!
Бертран сочувственно коснулся руки Терезы:
– Хорошо сказано, дорогая. Очень хорошо. Вы великолепно выразили то, что чувствует сейчас каждый.
Состроив скорбную мину, Бертран встал из-за стола. Он молча стоял, склонив голову и сложив перед собой руки. Хильдемара подняла палец. Арфа смолкла. Смех и разговоры начали утихать: гости поняли – происходит нечто экстраординарное.
– Мои добрые граждане Андерита, я только что получил очень скорбную весть. С сегодняшней ночи мы – потерянный народ, лишившийся Суверена.
В зале, вопреки ожиданиям Далтона, вместо шепотков повисло мертвое молчание. И тут Далтон впервые за все это время по-настоящему осознал, что он родился и прожил всю жизнь в царствование старого Суверена. Завершилась целая эпоха. Должно быть, многим в этом зале пришла в голову та же мысль.
Бертран, на которого были устремлены глаза всех присутствующих, заморгал, словно стараясь сдержать слезы. Когда он заговорил, голос его был печальным и тихим.
– Давайте же склоним головы и помолимся, дабы Создатель принял душу нашего возлюбленного Суверена в почетные чертоги, ибо он заслужил это своими добрыми деяниями. А затем я буду вынужден вас покинуть, чтобы срочно призвать Директоров к их долгу. Сейчас, когда Магистр Рал и император Джеган настаивают на союзе с нами, ввиду нависших над нами черных туч войны, я буду просить от имени народа Андерита, дабы Директора провозгласили нового Суверена нынче же ночью. И позаботились, чтобы, каков бы ни был их выбор, к утру этот ничтожный человек был посвящен в Суверены и вновь связал наш народ с самим Создателем, дабы мы обрели то руководство, которое наш старый и доброжелательный Суверен ввиду преклонных лет не мог обеспечить нам.
– Далтон, – дернула его за рукав Тереза, глядя на Бертрана Шанбора круглыми, полными благоговения глазами, – ты понимаешь, что нашим новым Сувереном скорее всего будет он?
Далтон ласково положил руку ей на плечо.
– Мы можем на это надеяться, Тэсс.
– И молиться за это, – прошептала она со слезами на глазах.
Бертран воздел руки перед растерянной толпой.
– О, добрые люди, склоните вместе со мной голову в молитве!
Как только Франка вошла в кабинет, Далтон быстро взял ее за руку и захлопнул дверь.
– Милая Франка, как же я рад видеть тебя! Мне необходимо поговорить с тобой. Давненько мы с тобой не виделись. Спасибо, что пришла.
– Ты сказал, это важно.
– Да, важно. Пожалуйста, присаживайся, – жестом предложил он.
Франка расправила платье и уселась на обитый кожей стул перед его столом. Далтон присел на край стола, желая придать встрече менее формальный характер.
На столе что-то лежало. Далтон рассеянно посмотрел на книжонку Йозефа Андера и отодвинул ее подальше – чтоб не мешала.
Франка обмахивала лицо.
– Здесь так душно, Далтон! Ты не мог бы приоткрыть окно?
Солнце едва взошло над горизонтом, но на улице уже стояла жара. Франка была права – денек обещал быть горячим. Улыбнувшись, Далтон обошел стол и раскрыл окно нараспашку. Оглянувшись, он заметил ее настойчивый жест и распахнул остальные два окна.
– Спасибо, Далтон. Очень любезно с твоей стороны. Ну, что там за важное дело?
Далтон снова примостился на краешке стола и посмотрел сверху вниз на чародейку.
– На вчерашнем пиру тебе удалось что-нибудь услышать? Это был важный вечер, учитывая трагическое объявление. И мне бы очень помогло, если бы ты могла рассказать мне, что услышала.
Франка печально открыла маленький кошелечек, привязанный к запястью, вынула оттуда четыре золотых и протянула ему:
– Вот. Это то, что ты мне заплатил с тех пор, как… как у меня возникли сложности с моим даром. Я их не заработала. Я не в праве оставлять себе твои деньги. Извини, что тебе пришлось самому вызывать меня сюда, – я должна была вернуть их раньше.
Далтон знал, насколько Франка нуждается в деньгах. Раз ее дар не действует, то и работы у нее нет. Франка на грани разорения. Мужчины у нее нет, а значит, она вынуждена либо зарабатывать себе на хлеб, либо голодать. Значит, если она возвращает деньги, случилось действительно что-то серьезное.
– Нет-нет, Франка! – оттолкнул ее руку Далтон. – Мне не нужны твои деньги…
– Это не мои деньги. Я ничего не сделала, чтобы заработать их. Я не имею на них права.
Она снова протянула монеты. Далтон ласково взял обеими руками ее ладонь.