Пятый угол
Шрифт:
— Ну зачем так, господин полковник, — сказал Томас, качая головой. — Вы все такой же пугливый, как и прежде?
— Меня вы не проведете! Вы собирались открыть шкаф, так?
— Да, так.
— Достать оттуда оружие и прищучить меня.
— Нет, не так. В шкафу нет никакого оружия.
— А что тогда?
— Мой домашний бар. Хотел приготовить чего-нибудь выпить.
Тремя огромными шагами полковник подскочил к резному шкафу, распахнул дверцу и, слегка покраснев, проворчал:
— Человек моей профессии
Томас начал готовить напитки. Симеон продолжал:
— Особенно с предателями вроде вас.
— Вам с содовой или с чистой водой?
— С содовой. С троекратным или даже четырехкратным предателем вроде вас, господин Ливен!
— Многовато воды, да? Не плеснуть ли еще виски? Вот так.
Симеон рассерженно отвернулся. Томас смотрел на него с сочувствием. В принципе этот попрыгунчик и геройствующий придурок не был ему неприятен. Он произнес:
— Мне жаль, полковник.
— Чего?
— Что я испортил ваш театральный выход. Скажите, как дела у милейшей Мими?
— Мне почем знать?
— Вы же отбили ее у меня. Вы же собирались на ней жениться, рожать детей, маленьких французских патриотов… А теперь не знаете, что с ней?
— Мими меня бросила, — глухо сказал полковник. — Еще год назад. Можете представить?
— Несмотря ни на что, выпьем за здоровье Мими. Разве для вас не утешение знать, что малышка бросила и меня?
— Нет.
— Очень мило. А теперь объясните-ка мне, почему это моей игре конец?
— Вы не дали мне перед этим договорить. Я не хотел сказать — конец вашей игре, я хотел сказать — вашей игре конец, если вы не оставите в покое княгиню.
— Какую еще княгиню?
— Вы прекрасно знаете, какую! Сегодня вечером вы были с ней.
— Поверьте, я именно оставил ее в покое!
— Бросьте свои фривольности! В этом деле речь идет о жизни и смерти! Предупреждаю вас, Ливен. У нас на вас громадное досье…
— Бог мой, а какая секретная служба его не имеет?
— В последний раз предупреждаю вас, Ливен. Не ищите для себя спасения в бездушном цинизме. Вам известно, как за это время окрепло Сопротивление во Франции. Любого из вас мы можем прикончить в любой день, если захотим. И вас тоже! Но как только речь заходит о вас, я немножко смягчаюсь…
— Свежо предание…
— Да, представьте себе… Воспоминания… Наше совместное бегство из Парижа… Мими… Тулуза… Полковник Дебра… Жозефина Беккер… Но я не смогу вас больше защищать, если вы и впредь будете увиваться вокруг княгини и вокруг этого господина Лакулайта…
Томас несказанно удивился:
— Хотите меня убедить, что французская секретная служба обеспокоена благополучием жирного нацистского спекулянта?
— Да, хочу убедить.
— Но почему?
— Этого я вам рассказывать не буду, нет, — в этот момент полковник стал ужасно мужественным и решительным. —
— Прямо сейчас? Или мы можем еще выпить вместе последнюю мировую?
Глава третья
1
— Этот господин Лакулайт, по моему убеждению, одна из самых гнусных свиней, рыскающих по всей Франции, — говорил Томас Ливен, сидя в отеле «Лютеция» в Париже. Его слушателями были полковник Верте и маленький честолюбивый майор Бреннер. Они обменялись значительными взглядами. — Почему вы обмениваетесь значительными взглядами, господа?
— Ах, Ливен, — вздохнул Верте, — Бреннер и я посмотрели друг на друга потому, что уверены: нам знакома движущая сила вашего возмущения. Я скажу только одно слово: очаровательная Вера.
— Княгиня Вера, — подхватил маленький Бреннер и захихикал. — Только не испепеляйте меня взглядом, господин Ливен! С тех пор как СД идет по вашему следу, мы тоже слегка за вами присматриваем…
Томас разозлился:
— Княгиня мне безразлична! Совершенно безразлична!
Бреннер вновь захихикал.
— Перестаньте хихикать! Говорю вам: этот Лакулайт смердит до небес! А княгиня участвует в его спекуляциях! И за обеими следит французская секретная служба!
— Было бы чрезмерно с нашей стороны требовать от вас, чтобы вы назвали, кто именно из французской секретной службы? — спросил Верте. Томас кивнул.
— Вы утверждаете, что господин Лакулайт хочет нелегально переправить в Швейцарию ценности Бормана, Гиммлера и Розенберга. Не пора ли притормозить с разоблачениями, дорогой друг? Или вам не терпится схлестнуться персонально с Адольфом Гитлером?
— Господин Ливен, предлагаю подумать… — начал маленький майор Бреннер, однако Томас в бешенстве прервал его:
— Уж вам-то стоило бы особенно остерегаться противоречить мне, Бреннер. В истории с маки вы возражали мне, а в результате — звание майора. К началу истории с кредитными обязательствами рейха вы поумнели, и мы действовали заодно. Теперь, когда вам светят погоны подполковника, вы хотите подставить мне ножку, глупец?
Это подействовало. Красный, как помидор, маленький Бреннер заверил:
— Об этом не может быть и речи, господин Ливен. Я нахожу… нахожу… я поддерживаю ваш план. Гм.
— Только этого мне и не хватало, — простонал полковник Верте, — коррупция в наших рядах, а все вы, Ливен!
Парижский абвер бросил все силы, чтобы прощупать господина Оскара Лакулайта, некогда владельца гаража в Берлине, ныне миллионера, единственного владельца «Интеркоммерсиаль СА» и скупщика транспортных средств для вермахта. Что при этом выяснилось?