Пыль моря
Шрифт:
– Ишь куда хватили! Капитана решили из меня сделать. Да я и года ещё не плаваю. Что я знаю? Одурели они, что ли? Меня хоть спросили?
– Миш, не надо сердиться. Я так рад, что ты жив, а ты ругаешься. Да и кто, как не ты смог бы быть лучшим капитаном джонки? Все говорят, что ты стоишь за матросов и никого никогда не обманешь.
– Знают они больно много. А если я не хочу?
– Хитоси говорит, что если народ просит, то отказывать никак нельзя.
– Вот рёбра намну твоему Хитоси, будет знать, как за меня решать.
Янхонг тихо подошла и обняла Мишку за плечи. Сказала:
– Ты ведь мужчина, Миш, и ты должен быть решительным. Что будет, если каждый будет пренебрегать народом? Ты не должен так поступать.
– И это говоришь ты? Не ожидал!
– Ты же сам меня подготовил и убедил, что так и будет. Я уже смирилась и готова ко всему. И мне приятно будет думать о тебе, как о настоящем мужчине. Ты должен быть мужественным и сильным.
Мишка оторопело смотрел на бледное, осунувшееся лицо девушки. Его захлёстывала волна такой нежности к ней, что он с трудом сдерживал себя от необузданного порыва. Он только привлёк её к себе и с силой сжал в объятиях.
Ювэй с недоумением глядел на них, и краска медленно заливала его смуглое лицо. Оно отразило обиду и растерянность. И, Мишка, заметив перемену в своём маленьком друге, ласково привлёк и его к себе и прошептал срывающимся голосом:
– Мне так хорошо с вами, что думать о будущем совсем не хочется. Я обоих так люблю! Но что же делать? Урок задал ты мне уж слишком трудный, а решить его я пока не могу.
Мишка долго хмурил лоб и тяжело вздыхал. Ювэй украдкой наблюдал за ним и не решался нарушить его раздумья. Потом лицо Мишки побледнело и он встрепенулся.
– Ладно! Делать нечего. Придётся начинать другую жизнь. Когда, ты говоришь, надо появиться у кораблей?
– Завтра ночью лучше всего. Днём собираются спускать джонки. Тебя ждут ночью, – Ювэй с надеждой в глазах глядел на Мишку и торопился сообщить все данные.
– Так и порешим. Приготовь оружие, я приду после захода солнца. А ты встретишь меня с Хитоси.
– Всё будет готово, Миш. Как все обрадуются!
– А теперь оставь меня. Хочу побыть один немного, – сказал Мишка и заторопился отойти.
Янхонг затуманенным взором провожала его, но последовать следом не решилась. Лицо её потухло и подурнело. Румянец покинул щеки, и вся она стала меньше и тоньше. Вид у неё был жалкий.
Лян Юн-хэ обнял её за плечи и стал утешать, хотя знал, что слов подходящих в таком деле найти невозможно.
Весь остаток дня и следующий Мишка был тих и нежен с Янхонг. Ни на минуту не оставлял её одну. Девушка же старалась не омрачать последние часы плохим настроением. Она была весела и радостна, но Мишка видел за этим горе и страдание. Ему до судорог в горле было жаль её, жаль расставаться, но иначе он не вправе был поступить, и сам страдал не меньше.
День пролетел так быстро, что когда ночь опустилась на остров, и пора было пускаться в путь, Мишка содрогнулся от мысли, что это быть может последние минуты его общения с Янхонг.
Она увязалась за ним следом, они молча пробирались по едва приметной тропинке, которая скорее угадывалась, чем просматривалась. Путь сильно утомлял своим хаосом и темнотой. В начале пути светили факелом, но подходя к полям с посевами факелы пришлось спрятать. Здесь Мишке предстояло расстаться с Янхонг.
Слов не находилось и они только долго стояли, прижавшись телами и худые плечи девушки вздрагивали от сдерживаемых рыданий. Наконец Мишка оторвал её тело.
– Прощай, любимая! Обещаю, что не позднее чем через год я вернусь. Заклинай духов помогать мне. Слышишь?
Она кивала в темноте, и не могла произнести ни слова. Они судорожно целовались. Мишка рывком отстранился и молча стал спускаться, шурша кустарником.
– Возвращайся! – донёсся до него тоскливый приглушенный крик.
Мишка остановился, как вкопанный и крикнул в темноту:
– Жди меня! Я вернусь!
Ночь окутала его, но скоро он увидел огни на берегу. Он осторожно прокрался к условленному месту. Из куста выросла тёмная фигура и Мишка узнал Хитоси. Рядом стоял Ювэй.
– Как долго ты не приходил, – сказал мальчик с оттенком упрёка.
– Как дела? – в свою очередь спросил Мишка и присел на поваленный ствол дерева.
– Порядок. Тебя ждут, пойдём, – Ювэй тихо стал пробираться к берегу, забирая к скалам, видневшимся на фоне моря.
Прибой грохотал, запах гниющих водорослей ударил в нос. Сдерживаемые возгласы радости и нетерпения встретили появление долгожданного Мишку. Он даже расчувствовался и дружески пожимал протянутые руки, отвечая на вопросы, сыпавшиеся со всех сторон.
– Ладно вам! – остановил он порыв товарищем. – Прежде всего, скажите, сколько нас собралось? Это главное.
– Здесь почти все, – ответил старый Вэйдун. – Человек шесть остались в лагере. Всего сейчас двадцать семь матросов, да ты ещё.
– Это уже не так уж и плохо. А остальные что? Ведь всё равно нас меньше и капитан Ли может сломить нас. Что скажете?
– Беспокоиться не стоит, – ответил И-шань. – Остальные тоже не очень стоят за капитана, но предпочитают без драки. Настоящих сторонников у капитана не более двадцати. Так что сила, можно сказать, на нашей стороне. Главное не робеть.
– И что же завтра? – спросил Мишка, пытаясь побыстрее войти в курс.
– Я начну возмущаться, – начал И-шань. – И меня тут же станут поддерживать остальные наши. Капитан, конечно, встанет на дыбы, и тогда должен выступить ты, и это должно переломить матросов. Они откачнутся от капитана.
– А если этого не случится?
– А мы уже ночью захватим «Догоняй» и будем ждать там. Человек шесть-семь на это дело отрядим. Остальные джонки ещё не полностью готовы. Повторяю, главное напором брать, сразу.