Пыль моря
Шрифт:
– Мне пора, не горюй, мой лепесток! Я обязательно вернусь! Прощай!
Мишка бегом бросился к шлюпке и, не оглядываясь, сел за руль. Отливная волна подхватила лодку, и она стала быстро удаляться от берега. И только у самого борта джонки он оглянулся и в лучах только что выскочившего солнца увидел маленькую жалкую фигурку девушки. Он махнул рукой и полез по штормтрапу.
Другие джонки уже разворачивались носами к выходу из бухты. Лёгкий ветерок качнул джонку, паруса зашелестели, джонка стала медленно выходить на большую воду. А Мишка стоял у фальшборта и не мог оторвать глаз от уже неясных очертаний далёких фигурок людей, среди которых была и его Янхонг.
Неожиданно он заметил, что в руке вертит что-то. Он взглянул и с изумлением увидел крохотную сумочку из кожи козлёнка, висящую на шнурке.
Он сразу узнал её и полез внутрь. Там лежал огромный алмаз округлой формы. Он никак не мог вспомнить, как он оказался у него на шее. Видимо его подарил ему через Янхонг старик старейшина. Мишка улыбнулся и незаметно прижал камень к щеке. Он ощутил холод и свежесть, и тут же вспомнились ночи на горе. Жгучая тоска заполнила грудь и он готов в ту же секунду броситься в воду с высокого борта джонки. Даже отошёл от борта, чтоб не искушать себя.
В глазах стояла фигурка Янхонг, придавленная горем, такая жалкая и маленькая. Мишка не находил себе места, а матросы только посмеивались, глядя на страдания своего капитана. А тот ничего не замечал вокруг себя и продолжал глядеть на удаляющийся остров, где остались душа и сердце.
Ветер усилился в открытом море. Пологие волны качали маленькие суда, и далёкий уже остров то исчезал среди валов, то появлялся снова, а Мишка всё смотрел и смотрел. Никто не осмеливался тревожить его, и все дела делались без его участия.
Впереди маячили паруса передних джонок. И «Догоняй» не спешил поравняться с ними. Капитан Ли по-прежнему остался главным в этой маленькой флотилии. Он разработал маршрут, теперь джонки поспешали на юг, к местам оживлённых морских путей. Там их ждала добыча, опасности и весёлая жизнь бесшабашных людей, для которых ценностью в жизни становилась одна добыча и разгул в подходящем порту.
Приходилось спешить. Припасы истощались, а их можно пополнить только в бою. Дробить силы решили делом вредным и договорились действовать вместе. И для начала необходимо было раздобыть провиант. Первое же встречное судно станет добычей, а если нет, то придётся захватывать на берегу селение и там пополнять запасы. Всё было во власти духов, и им перед отплытием воздали богатые подношения и дары.
В случае шторма, когда джонки могут потерять друг друга, условились искать в районе береговой линии острова Бусуанга, его западного побережья. Поиски продолжать не более пяти дней, после чего действовать самостоятельно.
Мишка боялся остаться один и с долей ужаса думал о такой возможности. На борту мало было матросов, плававших в этих водах, а у самого никакого опыта и подавно не было. Поэтому он так легко согласился на совместные действия.
К вечеру на горизонте показался парус, но догнать его не удалось. Ночь укрыла счастливого купца, а капитан Ли вымещал злость на матросах.
Джонки сблизились, зажгли фонари и постоянно следили за соседями. Сейчас, когда корабли стали почти самостоятельными, каждый сторожил соседа, опасаясь подвоха. Соблюдалась постоянная готовность, и наблюдатели не покидали своих постов.
Неудачи преследовали новых пиратов на протяжении нескольких дней. Никак не удавалось захватить даже маленькую лодку. Матросы ели подпорченные продукты и злились. Возникали ссоры, Мишке часто приходилось усмирять крикунов кулаками. Он не привык к палке и пользовался только кулаком, что даже нравилось матросам. Они находили это более подходящим в их положении, а палка напоминала им китайских истязателей. Кулак казался им народным явлением и не вызывал злобы.
К концу недели подошли к берегам Миндоро и стали выискивать подходящее селение. Такое нашлось, и с каждой джонки высадилось по пятнадцать матросов. Жители успели сбежать, а добыча оказалась жалкой. Удалось поймать нескольких свиней да кур. Даже риса почти не нашлось. Со зла сожгли всю деревню, порубили пальмы и бросили в огонь старуху, которая случайно осталась в хижине.
– Плохой знак, – сказал Вэйдун, ставший теперь боцманом вместе с И-шанем, – не попасть бы нам в лапы к испанцам. Нет везения, хоть лопни!
– Да ведь недели ещё не прошло! – возразил И-шань.
– Всё равно, что-то не так у нас делается.
– Не каркай! Заладил! Терпи!
– Да уж этому мы научены. Потерпим и теперь.
– Ты лучше поглядывай за Ли Ю-сунем. Этот ещё и не такое невезение нам учинить может. Подкрепились малость, и то дело.
Однако пророчества Вэйдуна продолжали сбываться. На другой день долго гнались за небольшим парусником. Догнали, захватили. Пустой и грязный трюм. Тут же запалили вместе с командой из семи человек, и тот задымил, нарушая чистоту голубых вод.
Вошли в море Сулу и ограбили деревушку на одном из островов Куйо. Здесь жители не успели всё унести, но опять добыча оказалась смехотворно ничтожна. Хоть риса было достаточно, и это несколько умерило злобу матросов. Деревушку сожгли, оставив жителей умирать с голоду.
Здесь приходилось быть осторожными. Море патрулировали испанские фрегаты, да и купцы испанские были вооружены неплохо. Огневого припаса было мало, и на хороший бой могло не хватить. Поэтому капитан Ли собрал совещание на своей джонке.
– Дела наши пока идут плохо, – начал он и недобро оглядел капитанов, – и поэтому необходимо захватить городок или большой корабль. Корабль нужен испанский. На местных пороха и пуль не достать. Предлагайте, как будем действовать. Дальше так плавать опасно.
– Нам трудно что-либо решить, – сказал Жэнь Хэпин. – Мало кто из нас плавал здесь. Надо захватить проводников и лоцманов. Пусть укажут нам подходящее место на берегу. Им видней. А так мы напоремся на военный патруль, а отбиваться нечем.