Пыль незнакомых дорог

Irizka2

Арго и Берд много лет служили Таласам, с детства заботились об Эльдере и в предстоящей поездке могли быть очень полезны. Лин видел их стремление помочь скованному в подземелье омеге, но к пленнику их не отпускал. Вместо этого, не стесняясь, расспрашивал о городе и традициях лесных эльфов. Требовал проводить экскурсии и знакомить с местными обычаями. Он всегда интересовался историей, а теперь в свой дом ему предстояло увезти лесного эльфа.

Дувэй личной охраны Тен-Шу Май распорядился о дополнительных сопровождающих для цзедуши, Тен не доверял слугам и делал всё, чтобы защитить Лин-Синга.

Так что Лин гулял по городу с вооруженным сопровождением, пугая и без того зажатых местных жителей.

Деревянный Зин-эйри разительно отличался от каменного Чуньцю. Без ярких красок и золотых росписей, погружённый в тень от деревьев-великанов, он выглядел блеклым и мрачным. Но после нескольких прогулок, взглянув на вычищенный и подсушенный редким солнцем зелёный город, Лин заметил и величие зодчества, и красоту росписей, и тонкую работу мастеров. Лин забирал приглянувшиеся вещи. Как завоеватель он мог взять всё, что пожелает.

За несколько часов до отбытия Лину пришлось направиться в темницу, чтобы вытащить супруга и погрузить его вместе с остальными трофеями. Телохранители спустились следом, но почтительно отстали на пару шагов, давая Лину возможность для личных разговоров, но не выпуская его из виду, всегда готовые защищать.

Лесные эльфы не строили настоящих подземелий, и их тюрьмы напоминали выгребные ямы. Эльдер, всё также связанный, выглядел и пах отвратительно. Со дня церемонии его даже не переодели, и от запаха испражнений защипало в носу.

– Мы покидаем Зин-эйри, – обратился Лин к супругу на всеобщем, хотя тот неплохо проклинал всех и на ханьюи – наречии светлых эльфов. – Если ты не хочешь уехать с родины запакованным в мешок, как коровий навоз, тебе придётся признать наш брак и моё право распоряжаться твоей жизнью.

Эльдер хмыкнул и приподнял голову. Кляп с него так и не сняли, но он разжевал тряпку, и она грязными окровавленными лоскутами облепила его лицо. Тёмно-зелёные глаза эльфа светились гневными всполохами, но там больше не горел огонь священной Луны, и омега выглядел не опасным, а жалким. Тёмная, почти коричневая кожа посерела от пыли, покрылась грязью и кровавыми разводами, а тонкая ткань свадебного наряда изорвалась и висела половой тряпкой.

– Ни один альфа Ферании не может распоряжаться омегой!

– В Хианга другие законы. После того как омега обретает мужа, он лишается всех прав, – Лин говорил спокойно и старался держаться высокомерно. Но рядом с Эльдером, связанным и изнасилованным, в глазах которого полыхали несгибаемая воля и ярость, он чувствовал стыд.

– Что, даже посрать у них права нет? – усмехнулся омега, и из разбитой губы потекла кровь.

– Следи за языком, младший, – сдерживая раздражение, сказал Лин, – я пытаюсь быть с тобой обходительным, но ты вынуждаешь применить к тебе наказания.

– Тебе сил не хватит подчинить меня! – прорычал Эльдер, а Лин устало закатил глаза.

– Выбора у тебя немного. Ритуал завершён, и отныне ты мой супруг.

– Завершён по вашим обычаям, но для меня ничего не изменилось!

– Ты можешь перечить мне, сколько пожелаешь, за что я буду пороть тебя и ставить у позорного столба, но если ты умрёшь, твой народ поднимет восстание, императору придётся вернуться в Зин-эйри и успокоить непокорных огнём. Я знаю, ты предан своему народу и не подвергнешь их опасности, поэтому поднимайся и веди себя достойно положению!

Эльдер скрипнул зубами, снова полоснул ядовитым взглядом и неуклюже дёрнулся, пытаясь подняться на колени. Лин предложил ему помощь, но омега клацнул зубами рядом с его рукой, и Лин отступил. После недолгой возни Эльдер поднялся, встал на ноги, пошатываясь, а потом гордо вздёрнул подбородок и направился к выходу.

Лин-Синг не стал его останавливать и предлагать развязать руки. Освобождённый лесной эльф мог быть опасен.

Они поднялись по скользкой, выдолбленной в земле лесенке, от яркого света Лин зажмурился, опуская голову, и слегка придержал Эльдера, когда тот пошатнулся. В Ферании свет приглушался густой листвой, но сейчас, ранним утром, яркие лучи пробивались сквозь кроны и освещали столицу во всей красе. Лаз из подземных ям почти сразу выходил на центральную площадь, ровную и гладкую, истоптанную тысячелетиями сотнями ног. Эльдер прикосновения даже не заметил, но глубоко вдыхал холодный утренний воздух своей родины, и нервно крутил головой, словно ища путь к спасению.

На выходе их сразу окружил элитный отряд охраны, что всюду следовал за своим цзедуши. Обменявшись с телохранителями взглядами, они встали подле Лина, закрывая его от возможной опасности и ограждая Эльдера от побега. Эльдер на них и не взглянул, шёл через двор с ровной спиной, шагал широко и быстро, стараясь вырваться из круга светлых эльфов. Он никому не показывал своего состояния, и слуги дворца оборачивались, смотрели на него с восхищением. Лин чувствовал эти взгляды. Как прислуга ненавидит пришлых и поддерживает своего правителя! И он им сочувствовал.

В сам дворец они вошли через вход для черни. Привлекать к Эльдеру лишнего внимания не хотелось. По полуподземным узким переходам они добрались до выделенных завоевателям покоев. Раньше в этих комнатах почивали главы семьи Талас. Эльдер задержался рядом с низким проходом, ведущим в спальню отца, раздражённо дёрнул головой и вошёл в указанное помещение. Арго и Берд ждали его с едой и тёплым вином. Рядом с дверью замерла охрана, стерегущая опального принца и его прислугу.

– Приведите его в порядок, – приказал Лин слугам, – и обработайте раны.

Когда дверь за альфой закрылась, Эльдер позволил себе расслабиться и с тихим стоном опустился на колени. От боли дрожали ноги, а голова кружилась. Рана на плече воспалилась и невыносимо ныла, но всё это казалось мелочным и глупым по сравнению с положением младшего супруга. Он знал о законах и традициях светлых, знал, как обходятся в империи с омегами, и ещё на стене, сражаясь за свой народ и родных, был готов покончить с собой, но не сдаться врагу.

Ему не позволили. Отец увёл его до того, как войска светлых огненной волной перешли последний рубеж, а потом переговоры, прибытие императора и предательство Саргера. Вспомнив о брате, Эльдер зашипел. Хотелось оправдать его, найти причину поступкам. Саргер ведь не виноват, что император казнил их родителей, и не виноват, что честолюбивый Хонг-Ву Риу решил покорить весь мир и прославить своё имя.