Пылай, огонь (Сборник)
Шрифт:
Едва только комнату озарили первые отблески восковой свечи, крохотный винтик упал в руку Чевиота.
Когда это произошло, сердце его от страха оказалось в горле — он боялся, что шнур от звонка может скользнуть по стене или что ручка упадет в комнату.
Но шнур, прикипевший к ручке, оставался в том же положении. Как и сама ручка. Чевиот успел сунуть и винт, и отвертку в карман жилета, отойти от стены и наклониться, поднимая шляпу, которую озарил колеблющийся свет свечи, упавший на ковер.
— А это, мистер Чевиот, — раздался сочный голос Вулкана, —
Чевиот лишь смутно различал очертания большой комнаты с низким потолком. Ее обои, как предписывала давно скончавшаяся мода времен французской империи, были расписаны вертикальными зелеными и оранжевыми полосками. В задней стене напротив дверей были два крохотных окошка, почти полностью закрытые занавесями оранжевого бархата.
— Обратите внимание на стол, — с некоторой чопорностью предложил Вулкан.
Мебели в помещении почти »е было, и стол сразу же бросился Чевиоту в глаза.
На первый взгляд, в полумраке, он показался столом для рулетки. Он был восемнадцати футов в длину, располагался торцом к окнам, и в середине его высилось колесо рулетки.
Но оно было чисто декоративным. Поверхность стола представляла собой полированное красное дерево. По обе стороны стола, на некотором расстоянии от колеса, стояли две китайские статуэтки, каждая высотой не менее фута, раскрашенные в естественные цвета и покрытие густой глазурью. За ними, тоже по обоим концам стола, стояло по лампе со стеклянными оранжевыми абажурами.
— Еще раз обратите внимание! — сказал Вулкан, когда Кэти, приподняв абажур, зажгла лампу справа.
Мрачноватое и несколько угрожающее сияние залило комнату, окна которой не открывались несколько лет.
Фигура справа от колеса рулетки представляла собой известное изображение Вулкана: черный от копоти, сутулый и в то же время могучий и широкоплечий, с молотом в одной руке и сетью в другой.
— Да, — признал Чевиот, — Великолепная работа. А статуя слева... — Он остановился.
Кэти быстро передвинулась к другому концу стола, и он услышал легкий хлопок загоревшегося фитиля.
Вторая фигура представляла обнаженную Венеру, выходящую из моря. Редко, когда скульптор, художник, глазуровщик вкладывали столько вдохновения в свое творение, производившее впечатление живой и страстной чувственности.
— Классическая мифология, — продолжал объяснение Вулкан, — Венеру, или Афродиту, обычно представляет светловолосой. Так что вы, мистер Чевиот, скорее всего, предполагали увидеть...
Он замолчал, деликатно кашлянув.
— Но эта Венера, — сказал он, и, казалось, даже его стеклянный глаз блеснул восторгом, — смуглая и темноволосая. Смотрите, как падают ей на плечи темные волосы. Глаза ее полузакрыты, а руки, ладонями наружу, опущены вдоль тела. Видите?
— Отлично. Это столь необычно, просто восхитительно.
Вулкан издал свой мягкий смешок. Кэти де Бурк с дрогнувшими губами стояла у второй лампы. Затем она двинулась
У стены справа стоял большой шкаф китайского лака с двустворчатыми дверцами и выдвижными ящиками. Прижавшись к нему спиной, Кэти остановилась и замерла, вздернув подбородок, полуприкрыв глаза и опустив руки с повернутыми наружу ладонями.
— Это я, — подчеркивая каждое слово, сказала она. — И я горжусь этим! И что мне еще надо?
— Кэти!
Жадно вытянув губы, Кэти направилась к Вулкану и обхватила его руками за шею.
— Поцелуй меня, голубчик, — сказала она.
Вулкан повел плечами. Он отшвырнул ее назад с такой силой, что она еле устояла на ногах. Спиной и головой она ударилась о дверцу шкафа китайского лака, что стоял справа от открытых дверей.
Но Кэти только рассмеялась, явно испытывая удовольствие. На этот раз она приблизилась к нему с такой подчеркнутой скромностью, что, несмотря на ее красоту, а может быть, именно из-за нее, она вызывала неприятное впечатление. У Чевиота мелькнула мысль, что она специально пыталась подражать Флоре Дрейтон.
— Значит, мой дорогой, я не могу оставаться тут, пока ты будешь разговаривать с этим джентльменом?
— Нет. У нас дела. Оставь нас.
Вулкан, положив Кейт руку на плечо, развернул ее к открытым дверям и, повернувшись к Чевиоту, сразу же заговорил благодушным тоном.
— Простите, мистер Чевиот, что на некоторое время я обошел вас своим вниманием! Садитесь... вот сюда.
В его спокойном жесте была такая властность, что Чевиот невольно обернулся.
У стены, слева от дверей, недалеко от медной ручки, стоял большой и широкий письменный стол времен Регентства. Его гладкая поверхность была покрыта зеленой кожей, а два ряда выдвижных ящиков по обе стороны стола были украшены металлическими ручками в виде львиных голов.
Сбоку, по обе стороны стола, раскинулись широкие удобные кресла зеленого бархата.
В глаза Чевиоту бросилось еще кое-что. У дальнего конца стола стояли два образца из знаменитой коллекции тростей, принадлежавшей Вулкану. Одна из них, изогнутая подобно посоху, была из тяжелого черного дерева с серебряным набалдашником. Другая — с изящным изгибом в верхней части, чувствовалось, была куда легче.
Тревожным эхом всплыло предостережение:
«Не позволяйте, чтобы он подходил к вам со спины! Не позволяйте...»
Но Вулкан все время держался от него в отдалении.
Толстая дверь красного дерева с шумом захлопнулась, и Чевиот обернулся на этот звук. Вулкан, пустив в ход ключ побольше, аккуратно запирал ее.
— Всего лишь предосторожность, — объяснил он, — чтобы нам не помешали в нашем уединении.
— Конечно, — согласился Чевиот, располагаясь в том дальнем кресле, на которое указал ему хозяин.
Вулкан опустил связку ключей в жилетный карман.
Каждая складочка его вечернего костюма выражала самодовольство. Подойдя к Чевиоту, он застыл над ним баш-неообразным колоссом, и тень его упала на оранжево-зеленые обои.