Пылай, огонь (Сборник)
Шрифт:
— Мы не можем терять времени, — ответил я, натягивая пиджак, который висел около камина. — Если я попаду в клуб «Диоген» до одиннадцати, то, вполне возможно, встречу там Майкрофта. Тебе не стоит ехать со мной, — добавил я, еще раз нежно целуя ее в щеку.
Оказавшись на улице, я остановил двухколесный экипаж и велел кучеру доставить меня в клуб «Диоген», Дав указание, я откинулся на спинку сиденья и стал прислушиваться к цоканью копыт по булыжникам. Я не позволил себе задремать, хотя, по правде говоря, меня основательно клонило в сон.
Прекрасно зная Холмса, я не сомневался, что в случае необходимости он способен на сверхчеловеческие усилия. И если я не мог претендовать на блистательность его ума, то по крайней мере выносливости у меня было не меньше.
Утверждать, что хорошо знаю Майкрофта Холмса, я не мог. В сущности, встречал его раз-другой года три назад, когда наши пути соприкоснулись в печальном деле с греческим переводчиком. Более того, я прожил с Холмсом бок о бок не менее семи лет, пока он впервые упомянул о своем брате, и его откровенность удивила меня столь же сильно, как, скажем, утверждение, что земля плоская. Я был поражен еще больше, когда Холмс уточнил, что умственные способности его брата значительно превосходят его собственные.
— Не подлежит сомнению, — помнится, сказал я тогда,— что он пошлине великий детектив, но в таком случае, почему же я никогда не слышал о нем? — Предположение, что в Англии может существовать мозг, не уступающий Холмсу, без того, чтобы хоть кто-то слышал о нем, казалось совершенно невероятным.
— О, — небрежно бросил Холмс, — Майкрофт, образно говоря, предпочитает находиться в тени. Он очень ленив, — добавил он, видя, что я его не понимаю. — Мог бы без труда решить любую загадку, если бы это не было связано с необходимостью вылезать из кресла. К сожалению, от этого никуда не деться, — хмыкнул он, — а Майкрофт терпеть не может что-либо, имеющее отношение к физическим упражнениям.
Он рассказал, что его брат предпочитает проводить большую часть времени в своем клубе «Диоген», который расположен напротив апартаментов на Пэлл-Мэлл. Этот клуб предназначен для тех, кто терпеть не может клубов. Его члены составляют собой самое странное и замкнутое сообщество в Лондоне, и никто из них не имеет права на малейшую реплику в адрес остальных членов клуба. Разговоры в клубе строжайшим образом запрещены, и предаваться им можно только в помещении для посетителей.
Я все же задремал и проснулся, когда кучер открыл дверцу и объявил, что мы прибыли к цели нашего путешествия.
Клуб был по другую сторону улицы. Я быстро пересек ее и вручил швейцару свою визитную карточку, добавив, что буду ждать мистера Майкрофта Холмса в комнате для посетителей. Сухо поклонившись, он отправился выполнять мое поручение, и только легкое высокомерное движение полуприкрытых ресниц дало мне понять, что он не одобряет моего вторжения. Я сделал слабую попытку поправить измятый воротничок и провел рукой по щетине, украшающей подбородок. К счастью, не было необходимости сдавать шляпу в гардероб и заниматься прической. Хотя этот обычай практически исчез, в те времена мужчины часто позволяли себе оставаться в помещении в шляпах.
Минут через пять приблизился неслышными шагами швейцар и, сделав легкое движение рукой в перчатке, пропустил меня перед собой и проводил в комнату для посетителей, где уже ждал Майкрофт Холмс.
— Доктор Ватсон? Я не был уверен, что смогу узнать вас. — Сделав шаг навстречу, он принял мою руку в пухлую ладонь. Я уже как-то упоминал, что по сравнению со стройностью и подтянутостью Холмса его брат был толст едва ли не до неприличия. Годы, насколько я заметил, не изменили его внешность, и он, со своей стороны, столь же внимательно осмотрел меня маленькими глазками, утонувшими в складках жира.
— Насколько я вижу, вас привело какое-то спешное дело, касающееся моего брата, — продолжил он, — потому что из-за него вас весь день мотало по городу в экипажах... и вы были на вокзале Ватерлоо, провожая кого-то... Или нет — встречая, — поправился он. — И вы очень утомлены, — сказал он, указывая на кресло. — Так что прошу вас, расскажите, что случилось с моим братом.
— Почему вы решили, что с ним что-то случилось? — спросил я, не в силах скрыть удивления, и опустился в кресло. Да, он был достойным братом Шерлока.
— Фу, — махнул пухлой рукой Майкрофт. — Я не видел вас три года, и все это время вы были рядом с Шерлоком, взяв на себя обязанности хроникера его дел, насколько мне известно. Внезапно вы наносите мне визит в такое время суток, когда все женатые мужчины предпочитают находиться с женами, и к тому же вы являетесь без своего «алтер эго». Поэтому нетрудно предположить, что с ним что-то случилось, а вы явились за помощью или советом. По состоянию вашего подбородка я вижу, что весь день у вас не было возможности побриться. У вас нет с собой медицинского саквояжа, хотя, по вашему собственному признанию в печати, вы возобновили практику. Таким образом, я делаю вывод, что ваша взволнованность имеет прямое отношение к вечернему визиту ко мне. Дата на корешке билета, высовывающегося из кармана вашего пальто, говорит, что сегодня вы были на платформе вокзала Ватерлоо. Если бы вы кого-то провожали, то у вас не было необходимости идти дальше дверей вокзала и билет для права прохода на платформу, насколько я понимаю, вам бы не понадобился, значит, вы кого-то встречали. Что же касается экипажей, которыми вы пользовались весь день, то ваша щетина и весь внешний вид говорят, что у вас не было времени дома привести себя в порядок, но на вашем пальто нет следов дождя и ботинки сухие, несмотря на плохую погоду на улице. А какое иное транспортное средство, чем то, которое наш мистер Дизраэли назвал лондонскими гондолами, может обеспечить подобный эффект? Как видите, все совершенно просто. А теперь расскажите мне, что случилось.
Он стал неспешно располагаться на стуле напротив, давая мне время прийти в себя от удивления, после чего с любезной улыбкой предложил выпить. Я покачал головой.
— Предполагаю, что вы давно не общались со своим братом? — спросил я.
— Не меньше года.
Мне это не показалось странным, хотя многие и представить себе не могли, каким образом два брата, живущие в одном городе, не ссорясь, что могло помешать их общению, могут держаться в таком отдалении друг от друга. Но братья Холмс представляли собой не правило, а исключение, и я хорошо понимал это.
Предупредив Майкрофта Холмса, что мои новости не несут в себе ничего приятного, я поведал ему о состоянии брата и о том, к какому я собираюсь прибегнуть лечению. Он слушал меня в глубоком молчании, с каждым словом все ниже и ниже опуская голову. После завершения моего рассказа пауза так затянулась, что я подумал, не заснул ли слушатель. Низкий носовой звук почти убедил меня, что так и есть, но Майкрофт стал медленно поднимать голову, пока его глаза не оказались на одном уровне с моими и я не увидел в них боль.