Пылай, огонь (Сборник)
Шрифт:
«Кто-то мог бы столкнуться с вами в сумерках». В сумерках Дня Всех Святых.
— Лейтенант Уэнтворт, — сказал Чевиот, запахивая пальто и снова берясь за дверную ручку. — Я искренне благодарю вас за предупреждение.
Поклонившись, он закрыл за собой дверь и заторопился к Флоре.
Даже когда он вспрыгнул на ступеньку и сел рядом с Флорой, которая подвинулась, освобождая ему место, никто из них не говорил о том, что больше всего занимало их обоих. Правда, Флора начала:
— Во сколько ты ушел от меня утром? — но тут же поперхнулась, наткнувшись взглядом
— Я слышала, — сменила она тему, — что ты опытный стрелок из пистолета. Но я даже видеть не хочу, как ты этим занимаешься. Как только тебе удалось одолеть капитана Хогбена! — В голосе ее были гордость, удовольствие и легкое смущение, когда она добавила: — Но... но, я надеюсь, что ты с ним не поссорился?
— Ни в коем случае, как ты сама видела.
— Но я ничего не слышала, дорогой мой. Кроме выстрелов.
— А там нечего было и слушать.
— Я думаю, — серьезно сказала Флора, кивнув на плетеную корзину со снедью, стоявшую у ее ног, — что, если хочешь, мы можем поехать куда-нибудь на природу. Там в корзинке есть вино и еда. Ведь мы можем на весь день уехать из Лондона?
— Да! Я должен только на минутку забежать в Скотланд-Ярд. Что ты скажешь, Флора, если мы поедем куда-нибудь в район Воксхолл-Гарденз?
— Прекрасное место! — Глаза у Флоры засияли. — Конечно, в это время года сад закрыт. Со времен моего дедушки туда не пускают вульгарную публику, хотя время от времени для них устраивают там фейерверки и запускают шары.
— Флора, не употребляй таких слов!
Она смутилась. — Не употреблять... таких слов?
— «Вульгарная публика». Придет время, когда мы поймем... — спохватившись, он поперхнулся.
— Джек! Разве я обидела тебя?
— Нет, нет! Ты никогда этого не делала, эти слова вырвались у меня случайно, прости меня. Там есть какой-то греческий храм, как мне кажется, в северо-восточной части сада?
— О, да! — Она повысила голос.— Вы слышали, Роберт?
— Миледи, — ответил кучер. — Я все слышал.
Экипаж развернулся на Беркли-сквер, и прохладный воздух, струящийся с темнеющего неба, обвевал их лица. Запахнувшись в короткую меховую шубку, обшитую белосиней тесьмой, Флора под ней взяла Чевиота за руку. Ей очень хотелось поговорить о них самих, и она не могла отказать себе в этом удовольствии.
— Ты сказал, к Скотланд-Ярду? — с неестественным удивлением спросила она. — Ручаюсь, ты туда направляешься из-за тех людей, что захватили у Вулкана. Понимаю, что ты не можешь мне ничего рассказывать. Но по городу ходят самые разные слухи, и тебя превозносят до небес.
— Меня?
— Ну, и твою полицию тоже.
— Вот это уже лучше! На это я и рассчитывал!
— Так расскажи мне! Если полиция налетела на игорный дом, разве его посетители не так же виноваты, как и хозяева? Разве они не арестованы?
— Теоретически ты права.
— И тем не менее все подчеркивают, что ты не арестовал никого из игроков. Ты всем пожал руки, поблагодарил за мужество в схватке и заверил всех, что ничье имя не будет упомянуто. Это правда?
Чевиот засмеялся.
— Моя дорогая, как я мог арестовать тех, кто помогал мне? — объяснил он. — Кроме того, они дали мне немало дельных советов. Тебе надо было бы видеть в этой каше инспектора Сигрейва и сержанта Балмера. Громилы так и валились под ударами их дубинок...
— Прошу тебя!
— ...А потом Сигрейв и Балмер стали выволакивать за шиворот одного за другим с криками: «Вот Джимми Такой-то, разыскивается за взлом!» или: «Вот Том Сорвиголова, разбой на дороге, поджог и Бог знает что еще». Я должен был заранее предвидеть это: Вулкан собрал у себя половину всех мошенников Лондона. И когда мы уложили их рядком в фургоне...
— Не смейся! Это совсем не смешно!
— Дорогая Флора, но это в самом деле смешно. Мне пришлось уверять игроков, что это не налет на игорный дом, а самая крупная операция года по обезвреживанию известных преступников. В результате чего отделам «В», «С» и «Д» пришлось открывать свои камеры, чтобы разместить всех задержанных. Вот почему и я задержался.
— Да. Ты приехал очень поздно.
Экипаж миновал Беркли-сквер, где няни в высоких чепчиках прогуливали малышей в саду под еще не опавшей желтоватой листвой. Прогрохотав по Беркли-стрит, экипаж повернул налево, в сумятицу Пикадилли.
Флора, очнувшись от глубокого раздумья, снова заговорила:
— Вулкан, — пробормотала она. — Вулкан и эта его женщина! Джек, что?..
— Все это было довольно неприятно. Он тоже сейчас сидит в камере.
— Тогда я не хочу слышать ни слова о нем. Хотя нет, расскажи мне еще раз.
— Женщину мы освободили. Самого же Вулкана... ну, мы его уложили в наручниках отдохнуть в его кабинете наверху. К тому времени, когда я нашел ключи от ящика с драгоценностями (Кэти бросила их с галереи вниз), Вулкан пришел в себя и попытался добраться до своих гроссбухов, несмотря на то что на нем были наручники. Я и представить себе не мог, что у него был пистолет.
— Вот почему у тебя дырка от пули в рукаве. Не так ли?
Чевиота покинуло беспечное настроение.
— Это не важно, — сказал он. — Да, — повторил он, — я не мог себе представить, что у него был пистолет. Он даже не попытался вытащить его, когда мы носились вокруг стола. Вулкан, пусть и по своим правилам, но все же вел себя по-спортивному. А вот Хогбен!..
— Что Хогбен? — очень тихо спросила Флора. — Я догадываюсь, что между вами что-то произошло. Тебе не кажется, что мне будет легче, если я буду знать об этом?
— Не забивай себе голову мыслями о Хогбене. У него есть какие-то карты в рукаве, или ему кажется, что они у него есть. И, думаю, я догадываюсь о его намерениях. Вот и все.
Он не сказал больше ничего. Экипаж повернул вниз к Хаймаркету, где он пересекался с Пикадилли, налево по Кокпур-стрит и дальше вниз к Уайтхоллу.
— Флора, могу ли я отдать приказание твоему кучеру? Роберт! Будьте любезны, остановитесь у дома номер четыре по Уайтхолл-плейс. Во двор не въезжайте, держитесь у фонарного столба рядом.