Пылай, огонь (Сборник)
Шрифт:
Все в нем было предельно напряжено; быстро оценив взглядом ситуацию, он спрыгнул прямо в грязь. В нескольких десятках шагов от него, недалеко от кирпичной стены здания, стояла карета мистера Пиля с двумя лакеями на запятках и сонным кучером на козлах. Одна из лошадей внезапно отпрянула и заржала.
Капитан Хогбен издал торжествующий вопль. Отведя правую руку, он поспешил через двор.
В соответствии с общепризнанными правилами Чевиот должен был стоять неподвижно, принимая избиение. Он мог даже согнуться, прикрывая руками лицо, как подобает вести себя тому, кто отказался от вызова на дуэль. Эта ситуация неизменно описывалась в книгах; Хогбен, Уэнтворт и Фредди Деббит твердо верили, что так оно и есть в реальной жизни.
Но ничего подобного он и не подумал делать.
Вместо этого, приподняв левую руку, оставив правую чуть позади, Чевиот стремительно двинулся навстречу Хогбену, чтобы встретить его посредине двора.
Слишком поздно Хогбен увидел, что они не могут не столкнуться. Слишком поздно он догадался, что ему стоило бы остановиться и пустить в ход орудие избиения. Но он не мог остановить свое стремительное движение, хотя у него еще было время поднять хлыст. Правая его рука взметнулась, и черный кончик хлыста зазмеился по земле.
Чевиот резко остановился. Хогбен не смог этого сделать. Как только его правая рука дернулась вперед, пальцы левой руки Чевиота цепко ухватились за кисть гвардейца. Надежно уперевшись правой ногой, он слегка повернулся боком и изо всех сил рванул нападавшего.
Капитан Хьюго Хогбен, шести футов ростом, весивший одиннадцать стоунов и десять фунтов [24] , головой вперед пролетел над левым плечом Чевиота.
Ножны его палаша со звоном отлетели в сторону. Хогбен шлепнулся головой вниз, и лишь его меховая шапка, превратившаяся в грязный комок, спасла его от сотрясения мозга. Тело его врезалось в землю с таким грохотом, что вышибло из легких остатки воздуха и последние остатки здравого смысла из головы.
24
Стоун— мера веса, равная 6,34 кг; фунт равен примерно 400 граммам.
Чевиот оседлал неподвижную фигуру, чей бело-красный мундир ныне распростерся в черной грязи, и вырвал хлыст из руки Хогбена. Смотав его в тугое кольцо, он зашвырнул хлыст в кусты.
Затем он снова поднялся на ноги.
— А теперь вставай! — потребовал он.
Лошади, запряженные в карету, пронзительно заржали и подались назад. Кучер, который едва не свалился с облучка, успокоил их и пробормотал слова, которых никто не расслышал. В кустах зашуршал холодный ветерок. Увядшие листья сорвались с дерева и, лениво кружась в воздухе, опустились на землю.
Капитан Хогбен быстро пришел в себя и поднялся на ноги.
Левая его рука, затянутая в перчатку, рванула ремешок, придерживавший на подбородке головной убор. Обеими руками он медленно снял с головы тяжелую меховую шапку и отбросил ее в сторону. Весь его мундир, от кончиков сапог до физиономии, был заляпан грязью, которая оставила нетронутыми только полоску лба, пространство вокруг глаз и ушей, где оно было прикрыто головным убором, чистое, незаляпанное пятно оставалось и на скуле под правым глазом.
У капитана помутнели глаза. Он нетвердо стоял на ногах. Но отваги у него хватило бы и на десятерых.
— Свинья, — сказал он.
Его правая рука взметнулась, готовая с размаху нанести сокрушительный удар в лицо соперника.
Чевиот нырнул ему под руку. Его встречный удар жестоко поразил Хогбена, заставив повернуться на месте. Контратака была столь неожиданной, что и плечи, и руки у Хогбена моментально обвисли.
В ту же секунду его правая рука была перехвачена у кисти и заведена за спину. Инстинктивно Хогбен рванулся, стараясь освободиться от хватки человека, оказавшегося у него за спиной. Но вместо этого он лишь издал болезненный вскрик.
— Если ты еще попробуешь дергаться, — четко сказал Чевиот, — то сломаешь себе руку. А теперь марш отсюда, пока я не посадил тебя в камеру. И не пытайся больше угрожать людям, что изобьешь их хлыстом, пока не научишься держать его в руках.
Лейтенант Уэнтворт, по-прежнему стоявший на месте, высоким голосом обратился к нему.
— Отпустите его! — так надменно приказал он, что в Чевиоте вновь вскипела ярость. — Ты слышишь, пилер? Отпусти его, говорю я тебе!
— С удовольствием, — рыкнул он.
Отпустив капитана Хогбена, он взметнул обе руки и с силой опустил их сцепленными на основание шеи капитана. Всю силу он вложил в это движение, напоминающее удар катапульты.
Капитан Хогбен, спотыкаясь, сделал три длинных шага, обмяк и едва устоял, чтобы не рухнуть лицом вниз. Одним коленом он коснулся земли и застыл в таком положении секунд на шесть.
Затем, выпрямившись, он повернулся, тяжело дыша. Белое пятно под правым глазом придавало его взгляду странное выражение: полное ярости и в то же время растерянное.
— Черт бы тебя побрал, — прошептал он.
Левой рукой он схватился за ножны на боку. Раздался скрежет стали, когда он извлек палаш и снова приготовился к нападению.
Не надо было даже предсказывать, чем все это кончится, если Хогбен, видевший перед собой только голову противника, сделает выпад, намереваясь снести ее с плеч.
Дружный вопль предупреждения, вырвавшийся из множества глоток, раздался подобно военному кличу, но Чевиот не услышал его.
В этом не было необходимости. Капитан Хогбен отвел назад руку и плечо, готовясь нанести сокрушительный рубящий удар. И в ту долю секунды, когда он перемещал вес тела на другую руку, Чевиот кинулся на него.
Мистер Роберт Пиль, полковник Чарльз Роуэн, мистер Мейн и мистер Алан Хенли, забыв о вежливости и субординации, отталкивали друг друга от окна, чтобы не упустить ничего из происходящего перед их глазами.
Офицеры вместе с констеблями, забыв о полученном ими приказе, высыпали из дома и выстроились вдоль стен, наблюдая за схваткой.
Например, мистер Пиль успел только уловить блеск лезвия, взлетевшего высоко в воздух. Оно воткнулось острием в грязь не далее чем в четырех футах от ног лейтенанта Уэнтворта. Мистер Пиль так и не понял, как Чевиот выбил его.