Пылай, огонь (Сборник)
Шрифт:
— Сэр! — отрапортовал он. — Инспектор Сигрейв, сэр!
— Великолепный строй, инспектор Сигрейв. Благодарю вас.
— Сэр!
Чевиот глянул на два обломка лезвия, которые он держал в левой руке.
— У меня тут, — сказал он, — первый трофей для нашего маленького музея. Он будет принадлежать всем нам. Возьмите.
Он решительно передал обломки лезвия инспектору Сигрейву, который, звякнув металлом, аккуратно взял их. Легким движением руки инспектор дал понять строю «Не орать!», хотя линия высоких шлемов качнулась, готовая разразиться восторженным воплем.
Чевиот снова неторопливо обвел взглядом застывший строй слева и справа от себя.
— Вольно, — сказал он.
Улыбнувшись в первый раз, он прошел между своими подчиненными и, поднявшись по ступенькам, вошел в открытую дверь здания.
Он даже не слышал рева, раздавшегося за его спиной.
Ему было над чем подумать: мистер Мейн явно не собирался прекращать нападения, а ему было кого защищать, даже в присутствии министра внутренних дел.
Подойдя к двери кабинета полковника Роуэна, он открыл ее, не утруждая себя излишней вежливостью вроде стука в дверь. Войдя, он закрыл ее за собой.
Затем он медленно обвел взглядом мистера Роберта Пиля, полковника Роуэна, Алана Хенли, снова занявшего место за своим столом, и, наконец, мистера Ричарда Мейна.
— Итак, джентльмены, — сразу же приступил он к делу, — на чем мы остановились, прежде чем нас неожиданно прервали? Как мне кажется, мистер Мейн собирается обвинять в убийстве Флору Дрейтон?
11
Луиза Тремьян и дорогой папа
— Черт побери, человече, — воскликнул мистер Мейн, высвобождая руки из-под пол сюртука, — я никогда не говорил ничего подобного! Я сказал лишь...
Полковник Роуэн поднял руку, призывая к молчанию.
Обрезая кончик сигары и раскуривая ее, полковник продолжал мерить шагами свой кабинет. Он остановился перед Чевиотом, и его широкие ноздри раздулись.
— Суперинтендант, — сказал он, вынимая сигару изо рта. — Первый пехотный — старейший полк в английской армии. Ваше поведение было просто нетерпимым, и я должен сделать вам самый серьезный выговор. Э-э-э... считайте, что вы его получили, — добавил полковник Роуэн, снова беря в рот сигару.
— Есть, сэр, — сказал Чевиот.
Мистер Пиль, который был больше не в силах скрывать свои эмоции, разразился громовым хохотом. Но затем он прищурил глаза, и в них появился холодок.
— Что касается меня, мистер Чевиот, — сказал он, — я бы дорого дал, чтобы узнать — то ли вы просто вышли из себя, то ли сделали все это совершенно сознательно, с целью потрясти своих людей. Ну, на них вы произвели впечатление. И, должен признаться, что и на меня тоже, сэр! Но в то же время вы обеспечили себе массу неприятностей.
— Из-за капитана Хогбена, сэр?
— Хогбена? Этого болвана? Остальные офицеры Первого пехотного не хотят с ним даже разговаривать; вот почему он был вынужден обратиться за помощью к офицеру из
Колдстримского полка. Я имею в виду графа. Графа и гвардию. Он считает, учтите, что только его полк был у Ватерлоо...
При этих словах полковник Роуэн выпрямился.
— ...И возникнут ужасные неприятности, если он обо всем услышит. Кроме того, — пробормотал мистер Поль, поглаживая подбородок крупной рукой, — меня интересует, о чем вы так вежливо беседовали с Хогбеном перед тем, как он ушел.
— Чисто личные проблемы, сэр. Они не имеют отношения к делу.
— Хм, — задумчиво сказал мистер Пиль.
Чевиот подошел к столу.
— Но вот что имеет к нам отношение, — повернулся он к присутствующим, — это заявление мистера Мейна о том, что я пренебрегал своими обязанностями и что я прикрывал леди Дрейтон.
— Я так считаю. Да! — с достоинством поднял голову мистер Мейн.
— На каком основании? — стукнул рукой по столу Чевиот. — С вашего разрешения, сэр, я повторю свои аргументы. Как вы утверждаете, у вас вызвало подозрение то, чего я «не говорил». С точки зрения закона мне никогда не приходилось слышать, чтобы человека осудили за лжесвидетельство в силу того, что он не говорил.
— Вы выкручиваетесь!
— Нет, я утверждаю. Ваше так называемое доказательство, для которого вы использовали выражение «необычное обстоятельство», заключается лишь в том, что у леди Дрейтон была с собой муфта. Читали ли вы мой рапорт, сэр, — Чевиот поднял листки и потряс ими, — в котором подчеркивается, что в этих обстоятельствах не было ничего необычного. Любой может засвидетельствовать, что у леди Дрейтон была порвана перчатка на правой руке, и, как любая другая женщина, она хотела скрыть прореху. И этим вы пытаетесь доказать, что в муфте был скрыт какой-то пистолет?
Темные глаза мистера Мейна блеснули.
— Доказательство? Я вообще о нем не упоминал. Я всего лишь обратил внимание на ту линию расследования, кб-торой вы, похоже, пренебрегли.
— Сэр! — раздался низкий хрипловатый голос из глубины комнаты.
Алан Хенли стоял, согнувшись над столом и упираясь в столешницу толстыми пальцами. Хотя было только пять часов дня, небо настолько потемнело и в комнате стоял та-ной сумрак, что фигуры присутствующих обрели призрачные очертания.
Вспыхнул широкий фитиль; мистер Хенли с громким стуком водрузил на свой стол лампу с зеленым абажуром, который контрастировал с красным абажуром на другом столе. Он с подчеркнутой почтительностью склонил набок свою крупную голову с рыжеватыми бакенбардами.
— Сэр, — повторил он, обращаясь к полковнику Роуэну, — она не имела к этому отношения.
— Ну? К чему не имела? — мягко спросил полковник Роуэн, вынимая сигару изо рта.
— У леди, — продолжал настаивать Хенли, — не было пистолета. Я сам был там, сэр. И все видел. Что же касается того, что суперинтендант пренебрег... что вы, сэр, это было первое, о чем он подумал.
— Что?
— Ему пришло в голову (прошу прощения, полковник), что выстрел мог быть произведен леди. Я-то знал, что это