Пылающая комната
Шрифт:
— Что значит — вошли в штопор? — уточнил я. — Джимми говори яснее.
— То и значит, что это твое названьеце «Инициация», это же очередной скандал, нас же опять во всех газетах полоскать будут и никто уже нас ради музыки слушать не будет, все будут ходить поглазеть на нас, как на кучку маргиналов, уродов-извращенцев.
— Чем дурно это название, Джим?
— Инициация, — тайный обряд, посвящение, ты сам это лучше меня знаешь, конечно, большинство и слова-то такого не слыхивали, и обязательно найдутся те, кто его истолкует по своему, мол, оргии,
Он вздохнул и посмотрел на меня с тоской.
— Я тебя понимаю, — согласился я с ним неохотно, но честно. — Но что же теперь идти на поводу у требований среднего уровня, чтобы все ясно и просто было, без лишнего смысла, — я едва сдержался, чтобы не напомнить ему об оранжевых яйцах.
— Неужели нет другой идеи, у тебя-то, Тэн, — потребовал он так, словно в мою обязанность входило немедленно порождать сверхценные идеи и формулировать их четко и ясно.
— Нет, — ответил я, — «Инициация» — идеальное название для альбома.
— Сдаюсь. — в конце концов произнес он устало и без энтузиазма. — Будь по твоему. «Инициация» так «Инициация».
Зазвонил телефон. Джимми взял трубку.
— Нет. Это не я. Я уже давно труп, прекрасная Джейн, — ответил он. — Конечно, успешно. Еще не видел, обязательно посмотрю, как твой сингл? Давно уже. Никого, только Стэн Марлоу. Хочешь поговорить?
Он протянул мне трубку.
— Стэн, — услышал я голос, который ни с чем невозможно было спутать, голос Золотого Ангела, бархатный и властный, — я рада тебя слышать.
— Привет, — отозвался я.
— Ты еще не скис там, Харди тебя держит под замком?
— Ну не совсем, иногда я вырываюсь на волю, — возразил я.
— Я хотела пригласить тебя с нами на вечеринку. Знаю-знаю, тебя уже тошнит от одного упоминания о них, это у меня все было. Но я тебе обещаю, это будет великолепно.
— Куда надо приехать?
— Никуда, — ответила Джейн, — сиди и жди. Мы с Даной сами за тобой заедем. Согласен?
— Да, буду ждать, — пообещал я.
Мы вышли с Грэммом на улицу и ждали их у входа. Джейн подъехала на скромном сером «Рено», рядом с ней сидел Дана. Обе они были в белых костюмах. Я попрощался с Джимми и сел на заднее сидение.
— Дана сядь, пожалуйста с ним, — попросила подругу Джейн, — а то ему будет одиноко. И потом я не могу крутить руль, когда ты так близко, я умираю от возбуждения.
Девушка вылезла из машины и пересела ко мне.
— Она будет петь, — тихо сообщила она мне, — тот самый сингл, это секрет, в первый раз.
— Да, да, но ты уже всем разболтала, противная девчонка, — отозвался Золотой Ангел, — Стэн, я буду петь, и хочу, чтобы ты это услышал. От Харди все равно не добьешься ничего путного, а ты — совсем другое дело. Может когда-нибудь напишешь для меня песню.
— Попробую, — сказал я, задумываясь над тем, что же я могу для нее написать.
Мы ехали молча еще некоторое время, а затем Джейн снова стала расспрашивать меня об «Ацтеках».
— Какое отличное название, — воскликнула она, когда я сообщил ей, как
— Джимми совсем иного мнения, — ответил я, и объяснил почему именно.
— Какой он зануда, и трус, — она взмахнула головой, откинув назад свои роскошные золотые волосы, — он всегда удерживал Криса от глупостей, как будто его можно от них удержать.
Мы остановились у ворот клуба. Вышли из машины и прошли мимо охраны. Вечеринка, видимо, была серьезная.
— Здесь будет Джек Прайс, — сообщила Джейн, — он мой любимый актер, ты не смотрел «За чертой»? это тебе понравится, я тебя с ним познакомлю. Нет, пожалуй, не стану, Крис мне этого не простит. Вообще-то Джек женат, у него трое детей, но ты просто ужасен, Марлоу, — она посмотрела на меня сияющими небесно-голубыми глазами, — я понимаю, что Харди так по тебе с ума сходит. Идем. — Она взяла под руку Дану и я вслед за ними вошел в клуб.
В просторном помещении со сценой и не таким уж большим количеством столиков, как можно было ожидать уже было достаточно народу. Женщины в дорогих нарядах, мужчины в костюмах, но среди всей этой приличной публики попадались и отдельные экземпляры с перьями на голове и полуголые красавцы в золотых ремешках на груди. Странное сборище. Я взглянул на Дану и понял, что она тоже чувствует себя не совсем комфортно. Я же в потертых джинсах и черном свитере Харди ощутил себя, как любила повторять моя сестра, будучи поклонницей Марселя Пруста, «волосом в супе». Одно было утешительно, на меня никто не обратил внимания, только какой-то парень улыбнулся, встретившись со мной глазами, и что-то прошептал стоявшей рядом с ним даме. Все было чинно и вполне мирно. Мы сели за специально отведенный стол на троих. Джейн пить отказалась, но Дане заказала «Падающую звезду». Я выбрал «Висконти».
— Скоро начнется, — сказала Джейн, — я пойду приготовлюсь.
— Удачи, — пожелала Дана и поцеловала наклонившегося к ней Ангела.
Джейн удалилась.
Я остался в обществе маленькой журналистки. Дана попробовала коктейль и отставила его в сторону.
— Может поменяемся, — предложил я.
— Можно, — согласилась она. Мой ей понравился больше. Гости потихоньку расходились и рассаживались по своим местам. Шоу начиналось. Погасили свет.
— Джейн поет после Оскара, — пояснила мне Дана, — он обычно очень нудный.
На сцене появился Оскар. Действительно обещавший быть нудным и обстоятельным. Не очень сильный и уже поврежденный голос звучал до боли искусственно, контрастируя с набором обычных вербальных штампов. Дана крутила в руках недопитый бокал, и вдруг он выскользнул и, упав, на пол разбился в гробовой тишине затаившегося зала. Никто из официантов не подошел, пока Оскар не закончил свое выступление. Затем девушка быстро подбежала и собрав осколки предложила нам принести еще что-нибудь. Я заказал мидии. Дана ничего заказывать не стала, но попросила у меня разрешения, попробовать пару мидий из моей порции. Я не возражал.