Пылающая комната
Шрифт:
— Читай, — велел Крис и весь настроился меня слушать с таким вниманием, что мне стало как-то не по себе, от того, что он так серьезно ко мне относится.
Я подумал еще немного и наконец все же решился прочесть ему «Воздух как пламя». Он слушал, затаив дыхание, с едва заметной улыбкой на лице.
«Сейчас пошлет меня к черту», — подумал я, досадуя на то, что вообще заговорил с ним об этом.
— Я могу это спеть, — заявил он, вероятно, по привычке профессионала прокрутив в голове все возможные варианты сопровождения. — И я думаю, неплохо будет. Решено, ты напишешь все остальные
— Крис, ты это серьезно? — не веря собственным ушам, спросил я.
— А ты как думал, только попробуй отказаться. Забили. А деньги не беспокойся, получишь столько, что тебе и не снилось. За это я тебе ручаюсь.
— А группа, они возражать не станут?
— Я с ними поговорю. — он закурил очередную сигарету, с любопытством обводя взглядом зал. — А ты здорово сказал: «Это все, что нам с тобой следует разделить, свой приняв конец». Прям мороз по коже.
— Не слишком пессимистично? — с тревогой спросил я его.
— Да, нет, нормально, так и надо, я каждый раз думаю, что умру, когда…
Он не договорил и принялся за свой виски.
— Когда что? — заставил я его продолжить.
— Когда это творится, — произнес он задумчиво, с полной неожиданностью для меня, использовав в своей речи такое уклончивое определение нашей связи.
Я положил ему руку на колено под столом. Я не отказался бы и от большей свободы, но кругом было полно народу, и на нас периодически поглядывал бармен. Крис сидел с равнодушно скучающим выражением на лице, а по его телу проходила легкая дрожь.
Я взял его левую руку и перевернув ее ладонью вверх, похолодел от ужаса, вместо шрама от глубокой раны, я увидел едва заметную темноватую полосу, словно повреждение было нанесено не вчера, а две недели назад. Мне не только не хотелось ничего знать об этом, я просто приказал себе выбросить из своего сознания все это и не поднимать этот вопрос ни сейчас, ни в дальнейшем. Похоже, что сам он даже не обратил на это внимание. «Господи, — с невыразимым отчаянием подумал я, — что если он демон, посланный погубить мою душу, а я все больше доверяюсь ему, в своей гордыне полагая, что призван спасти и защитить его?». Нет, он не мог быть ничем, кроме моего Криса, просто вокруг него было слишком много гнусности, а я мог, я должен был оградить его… чтобы войти в CHAMBRE ARDENTE.
— Может, пойдем в машину? — спросил он внезапно, посмотрев на меня с плохо скрытым мучением в глазах.
Я снова представил себе Бобби, и мне захотелось любым способом избежать этого безобразия.
— Мне не нужны деньги, — произнес я, глядя в его широко раскрытые глаза, светившиеся темным огнем бесконечного желания. — Я пишу о нас и только для нас.
— Я знаю, — ответил он, — но ты должен получить все, как я, и я для этого все сделаю.
Мы просидели еще несколько минут, затем я встал и сказал ему:
— Я буду ждать тебя.
Я направился в туалет и, войдя туда, с облегчением заметил, что он пуст. Крис появился спустя минуту. Дверь можно было закрыть на задвижку, что само по себе было подарком судьбы. Когда он это сделал, я бросился к нему
Крис стянул с меня джинсы и прижался щекой к моему бедру.
— Доведи меня до предела, но не давай кончить, — сказал я ему, зная, что это многообещающее предложение заведет его еще больше.
Он стоял передо мной на коленях, обхватив мои ноги, если бы только он взял в рот, я бы не выдержал, но он знал это. Прикосновения его языка были очень легкими, но от каждого из них я все крепче сжимал ладонями его виски. Он мягко обхватил губами конец.
— Нет, Крис, нет, — с ожесточением прошептал я, сдавливая его виски. — Поднимайся.
Он послушно встал, расстегнул джинсы и, повернувшись ко мне спиной, нагнулся, держась руками за раковину.
— Это месть за Бобби, — сказал я, зажав ему рот, — сейчас ты поймешь, каково мне было. — Я сделал безуспешную попытку вставить член сразу. Но он был настолько возбужден и зажат, что я вынужден был начать с пальцев, заставив его успокоиться. Наконец я все-таки проник внутрь. Он сжимал меня горячо и плотно, а я взламывал его с тем ожесточением, на какое только был способен в исступлении безумной любви, в стремлении не обладать им, но стать с ним единым целым, в этом неконтролируемом химерическом желании абсолютного слияния.
— Черт, — тихо проговорил Крис, застегивая джинсы, — не понимаю что такое, ты даже не трахаешь меня, ты меня заставляешь перестать быть собой что ли, Тэн. — Он нежно поцеловал меня и прижал мою голову к своей груди. — Я всегда так думал раз-два и готово, ничего особенного, но с тобой все изменилось. Я не хочу тебя отпускать ни днем, ни ночью. Мы должны жить вместе.
Он произнес это «должны» с такой убежденностью, как будто от него зависели все судьбы мира.
Мы вышли из кафе поздно ночью. Решили идти переулками к тому месту, где нас ждал верный Бобби. Свернув в какую-то подворотню, чтобы срезать путь, мы услышали отчаянные женские вопли. Мы помчались на крик, и увидели двух парней вцепившихся в девушку лет семнадцати. Крис, не медля ни минуты, вмешался, схватив одного из них и двинув его со всей силы о каменную стену, но тот вырвался и вдвоем они, выпустив свою жертву, накинулись на моего друга.
«Вот дьявол!» — подумал я и присоединился к этой невоздержанной компании со свойственной мне в экстремальных ситуациях невменяемостью, развернув одного из противников и заехав ему по физиономии кулаком так основательно, что он не удержался на ногах, но зато я тут же получил в поддых от его напарника. Крис, видимо, придерживаясь рыцарского правила не бить лежачего, уже с озверением отделывал его никак не желавшего успокоиться приятеля. Девушка, оцепенев от ужаса, наблюдала за этой свалкой. В конце концов, оба убрались с той быстротой, которая обеспечивала им сохранность их способности двигаться. Крис подошел к девушке, прижимавшей руки к груди и смотревшей на него с отчаянной беспомощностью.