Пылающая комната
Шрифт:
— Правда, это же мои родители, я и понятия не имел, что вокруг творится, пока не убежал из дома, между мной и миром всегда стояла семья, они амортизировали все проблемы, я только выполнял их требования и наставления.
— А как ты стал… — он задумался, стараясь задать вопрос как можно более корректно, но я понял, что его интересовало.
— Я был влюблен в своего преподавателя, — коротко пояснил я, — его звали Томас, он был замечательный тип, художник, очень талантливый, может быть один из самых талантливых
— Вот скотина! — не выдержал Крис, — он тебя использовал, а сам притворялся, что ему твоя жизнь дорога. Я бы ему яйца оторвал.
— Да, нет, он не такой, как ты думаешь, — возразил я, — он со мной очень много возился, но он работал на какие-то структуры, за такие вещи обычно дают пожизненное, потому что там еще что-то с убийством было связано, его в нем тоже обвинили.
— Так он шпионом был? — уточнил Крис.
— Ну, может быть, может быть агентом завербованным, короче, это был конец.
— Так он тебя не трахнул? — он спросил это настолько прямо, что я даже не мог счесть это за бестактность.
— Нет, конечно, он, наверное, и не собирался.
— Ну и придурок, — однозначно отрезал Крис. — а сильно ты его любил?
— Мне казалось, что да, но иногда я думаю, что все это была какая-то ошибка, нелепость какая-то, когда моя сестра с ним познакомилась, он ей очень не понравился, она даже стала просить меня с ним поменьше общаться. Вероятно, она что-то предчувствовала.
— А чтобы она обо мне сказала? — спросил он, неожиданно поставив меня в тупик своим вопросом.
— Я думаю, ты бы ей понравился, она рок любила, раньше, сейчас не знаю, хотя у нас в семье как-то не принято было такие вещи слушать.
— А у меня три сестры было и два брата, — задумчиво произнес он, — и отчим в придачу, набил бы я ему морду, если бы он еще жив был. Он мне всегда говорил, что я полное дерьмо и вообще от меня одни неприятности, — он вздохнул и сложил руки на груди.
— Ты помнишь что-нибудь из своего детства, — спросил я его.
— Кое-что, я уже говорил, мать все время болела, из-за этой сволочи, это он ее доконал, я отца плохо помню, почти совсем не помню. Ты есть хочешь?
— Хочу, — сознался я, и мне стало как-то не по себе от его простого вопроса.
Он поднялся с пола и пошел на кухню. Минут через десять он вернулся с двумя корзинами полными еды и бутылок. Мы сели за стол, слишком низкий, чтобы счесть его обеденным,
— Ты пьешь много? — спросил он, разливая коньяк, — я так до предела, пока с ног не валюсь.
— Я не очень, — уклончиво ответил я, не желая признаться, что к выпивке я вообще равнодушен.
— Ладно, ешь, не отвлекайся, — он заставил меня взять кусок языка в придачу к салату из омаров.
— У тебя одни деликатесы, — заметил я.
— А мы как пошли в гору, все завертелось, я себе сказал, что хватит жрать гамбургеры, пора перейти на что-нибудь солидное, ну и привык потом, хотя гамбургер иногда все равно ем.
Мы ели сосредоточенно, как те, кто видит в еде смысл жизни, но не хочет себе в этом признаться, единственное, в чем мы были едины, так это в нелюбви к сладкому, исключая только виноград. Огромный, как в сказке, он больше был похож на кисть со сливами. Черные виноградины вызывали у меня странное чувство, мне казалось, что когда-то я уже пробовал их.
— А как ты к этому своему астрологу попал? — задал мне Крис весьма неприятный вопрос.
— Случайно, Генри нужен был ассистент, — постарался я уйти от обсуждения подробностей.
Крис посмотрел на меня изучающе, с недоверием.
— Ты в него не был влюблен? — спросил он.
— Нет, он совсем не то, он помог мне, но потом все получилось иначе.
— Это как?
— Я стал делать ему схемы, он меня кое-чему научил, иногда с клиентами общаться приходилось.
— У тебя это неплохо получается, — заверил он меня.
— Спасибо, — ответил я.
Он доел утку и запил все коньяком, а затем тщательно вытер салфеткой руки.
— Ты, по-моему, не очень решительный, — заметил он, — в Замке-то на тебя просто столбняк нашел, я на тебя смотрел и думал, что все равно рано или поздно, но это поздно меня доставало. И потом я знал, что тебя не снимешь, как обычно, ты особенный.
— Я знаю, я не прав был, но я тогда считал, что ты высокомерный кретин, — в лоб сказал я ему все, что действительно думал еще совсем недавно.
Вместо того, чтобы обидеться, он рассмеялся и сказал:
— А я подумал, что ты ждешь, чтоб я тебя по башке двинул.
— Я потом долго не мог отделаться от мысли, что ты для меня не просто клиент Генри, а что-то намного большее.
Он закурил сигарету и подал мне. Я затянулся и передал ее ему обратно. Он смотрел на меня своими зеленовато-карими глазами с мучительным интересом. Обычно на такой взгляд отвечают вопросом: «Что тебе нужно?», но в нашем случает это вопрос значения не имел, ибо ответом на него было: «Все». Мы снова улеглись на ковер и так лежали молча около получаса. В тот момент мне было совершенно безразлично, существует ли помимо нас еще что-то или мы остались вдвоем в этом мире, или же оказались за его пределами.