Пылающая комната
Шрифт:
— Выпей, выпей, пожалуйста, — уговаривал я ее протягивая ей кофе. — Съешь, тебе надо успокоиться.
Она не сопротивлялась и, взяв у меня чашку, сделала несколько судорожных глотков. Потрясение первых минут начинало спадать, медленно, очень медленно. Я снова сел рядом с ней и взял ее руку в свою.
— Все хорошо, — повторил я, — я здесь, и ты со мной.
Она только молча смотрела на меня, стараясь сдержать подступавшую вновь волну слез.
— Расскажи, расскажи мне, как ты меня нашла, как это произошло,
— Твои снимки, они во всех журналах, Эльза мне показала, — с трудом проговорила она.
— Ничего, ничего, — я погладил ее по щеке, — это ничего. Давай поговорим о тебе, — я улыбнулся насильственно, вымученно. — Ты вышла замуж, да?
Она отрицательно покачала головой.
— А что случилось, ты рассталась с Брайаном? — я продолжал задавать ничего не значащие вопросы.
Она кивнула.
— Ну, это не беда, — сказал я. Радуясь, что мне удалось хоть как-то вызвать ее на контакт со мной, — все будет хорошо, ты же умница, ты самая прекрасная Сью. — я снова улыбнулся.
— Тэн, — тихо произнесла она, — ты так изменился, я не узнаю тебя. — на глазах у нее снова появились слезы.
— А ты не изменилась, милая моя сестренка, — я говорил это совершенно искренне, при всем ужасе происходящего я жадно смотрел на нее, наслаждаясь каждой черточкой ее безумно дорогого мне лица.
— Ты хорошо чувствуешь себя? Не хочешь отдохнуть, я приготовлю поесть, а ты полежишь, давай? — я попытался помочь ей встать с дивана, чтобы отвести ее в другую комнату и уложить отдохнуть. Но она снова покачала головой.
Я встал и, отойдя к окну, закурил сигарету. Когда я повернулся, я заметил, что она смотрит на меня с беспредельной тоской. Она впервые видела меня с сигаретой, я начал курить, только когда уехал из дома.
— Дай мне..?… — она сделала неопределенный жест, но я понял, что она тоже хочет курить. Я взял другую сигарету и прикурив, подал ей. Она взяла ее дрожащими пальцами и поднесла к губам. Затянулась и начала задыхаться от кашля. Я подбежал к ней и, выхватив сигарету, вернулся к столу и налил стакан воды.
— Не надо, Сью, не кури, это тебе не идет, — шутливо сказал я, напоив ее водой.
— Хочешь, мы поговорим позже, — предложил я, — а пока ты просто посидишь, отдохнешь, я приготовлю тебе что-нибудь.
Я сделал шаг по направлению к двери и услышал за спиной ее крик:
— Нет, не уходи, не уходи, пожалуйста!
В этом крике было сосредоточенно такое безумное отчаяние и страх, что я вернулся и опять опустился на диван.
— Не надо, не будем ни о чем говорить, правда? — сказал я, притягивая ее к себе и обнимая, — не бойся, я буду сидеть с тобой.
Время тянулось с той ужасной медлительностью, с какой оно тянется для умирающих под пытками. Казалось прошла целая вечность прежде, чем я снова услышал ее голос.
— Я не сказала папе, только мама знает, она умоляла
— Когда ты прилетела, — спросил я.
— Вчера.
— Ты меня долго искала?
— Я узнала, где дом этого… — она замолчала, — где дом, где живет этот человек.
Она говорила о Харди, то ли не решаясь произнести его имя, то ли не в силах вспомнить его.
— Ты сразу познакомилась с Бобби, да, с шофером, он тебя сюда привез?
— Да, я встретила его, он меня провел в дом, он не хотел ничего говорить о тебе, — она судорожно вздохнула, и я крепче прижал ее к себе.
— Да, он не мог, это его работа, он телохранитель, шофер и телохранитель, — пояснял я так как будто ничего особенного не происходило, — он возит Криса, он очень приятный человек, порядочный и воспитанный.
— Он его возит? — ее плечи вздрогнули, — он…
— Да, Сью, кто-то же должен это делать, — я произнес это так спокойно, что мне самому сделалось страшно. Боль постепенно утихала. — Ты рада меня видеть?
— Не знаю, — ответила она в смятении, — конечно, Тэн, — она прижалась лицом к моей груди.
— Я знаю, это нормально, ты устала, но это пройдет. Скажи мне, как мама?
— Она больна, она не может пережить это, — ее голос задрожал.
— А отец?
— Он не верит, он только говорит, что это кто-то грязно использует твои фотографии и имя, он хочет подать в суд.
Меня словно обожгло раскаленной магмой. Известие о том, что отец собирается подать в суд, привело меня в ужас.
— Зачем, Сью, он же не может ничего доказать, зачем?
— Он хочет бороться против этого, опровергнуть все это, он думает, что тебя нет в живых и даже фотографии поддельные.
— Но я жив, ты же видишь, я жив, не знаю, на горе или на счастье, Сью.
Она посмотрела на меня с удивлением и страданием.
— Куда, зачем ты исчез тогда, четыре года, — он говорила скороговоркой, — мы были в таком отчаянии, мы подали в розыск, но бесполезно, ничего не ответили, а мы ждали, мы все время ждали, что ты вернешься, или напишешь или позвонишь.
Мне нечем было оправдываться, у меня был только один выбор рассказать правду или же скрыть все.
— Сью, это ужасно, я знаю, — я погладил ее по плечу, — это очень сложная история.
— Ты хотел убежать от нас, да?
— Нет, я не хотел, я даже не думал об этом. Ты помнишь Томаса?
— Да, — сказала она твердо, так твердо, что я сразу почувствовал всю степень ее былой неприязни к Уиллису.
— Он был сложный человек, — пространно пояснил я, — он был связан с очень опасными вещами, ты помнишь, я им так восхищался, я ему доверял, он попросил меня помочь ему кое в чем. Это не было безопасно, но я не знал, он предупредил меня, велел уехать, иначе я мог бы попасть в тюрьму на долго, если не навсегда.