Пылающая полночь
Шрифт:
Гад. Наверняка вспомнил Зимний Вечер в Ратуше Ленбурга, куда меня чуть ли не пинками загнал дед и где я старательно и безуспешно отбивался от наседающих барышень. Счастье еще, что тогда мне удалось сдаться на милость не одной из хищниц, строящих далеко идущие матримониальные планы на внука городского советника, а двум смешливым кузинам, желавшим лишь развлечения и нескольких уроков фехтования. Это был честный обмен… затянувшийся на месяц встреч, пока их дядюшка, по совместительству второй городской советник, не нагрянул в неурочный час в спальню своих чересчур расшалившихся воспитанниц.
— А знаешь, я думаю, тебе было бы неплохо вытворить что-то в том же духе, — неожиданно ворвался в мои размышления сосед. — Скоро в Поход, а что такое неосвоенные земли, не мне тебе объяснять. Постоянное напряжение на пользу никому не идет, вот и подумай, когда ты еще сможешь так расслабиться?
— Не понял, — честно признался я. Ну, вроде бы духу неприятны мои постельные приключения, а тут сам на них же и подбивает. Зачем?
— За тем. Тебе это необходимо, чтобы окончательно прийти в себя, — изобразил вздох сосед и добавил ехидным тоном: — К тому же «наступательный союз» звучит лучше, чем «оборонительный». Не находишь?
Я, наверное, никогда не смогу понять этого странного духа.
Глава 4
Я нечастый гость на приемах и балах. Если быть честным, мне довелось бывать лишь на четырех, и все они проходили в Ленбурге, а будь моя воля, я избежал бы и их, но, к сожалению, положение деда в иерархии города таково, что это оказалось невозможным. Старый попросту не давал мне прикрываться подготовкой к очередному выходу и загонял на праздники, устраиваемые верхушкой Ленбурга дважды в год. На Зимний Вечер, знаменующий начало нового года, и День Империи, приходящийся на конец первого месяца весны.
«Мне там тоже куда менее уютно, чем в любимой лаборатории, но это обязательно, внук!» — говорил дед, и его верный Шарни подтаскивал очередной костюм для примерки.
Но лишь оказавшись здесь, на приеме в заштатном форте, я понял, что «посиделки» первых лиц Ленбурга были не таким уж тоскливым действом. Там, по крайней мере, были все свои, и не нужно было расшаркиваться по полчаса перед каждым незнакомцем, прежде чем обменяться парой слов о какой-то ерунде и, раскланявшись, разойтись в разные стороны. Здесь же правил бал этикет, этот трижды драный всеми бреднями свод правил поведения, превращающий людей в заводных кукол вроде тех, созданием которых развлекаются некоторые оружейники. Терпеть его не могу.
Хорошо еще, что мой не страдающий от избытка роскоши наряд почти не привлекает внимания окружающих, так что, находясь в толчее разряженных в пух и прах дворян, могу чувствовать себя невидимкой, как и добрый десяток присутствующих здесь томарцев, отчего-то не стремящихся поразить окружающих огромным количеством лент и кружев. Возможно, они поступают так в знак солидарности со своим командиром Томваром, не знаю. Зато я нашел способ отличать приезжих от местных, то и дело ловя недоуменные взгляды первых на скромную фигуру комтура, постоянно окруженную целым цветником юных дворянок, собравшихся со всей марки.
Томвар
— Судари мои, вам не кажется, что наш общий знакомец и ваш любимый комтур, по совместительству, скоро выкинет белый флаг и будет взят в плен этим очаровательным войском? — вооружившись кубком с легким белым вином, присоединился я к кругу братьев-рыцарей и кивнул в сторону Томвара.
— И что вы предлагаете, сударь Дим? — бросив понимающий взгляд в сторону окруженного красавицами Томвара, усмехнулся Риббер, один из двух томарцев, что в первый мой визит в ландкомандорство присоединились к нашей с комтуром попойке и притащили на нее бочонок вина.
— Я слышал, что через четверть часа для некоторых желающих будет открыт бальный зал, — протянул я, и рыцари довольно переглянулись.
— Танцы в первый вечер праздника? Интересно, — задумчиво протянул Риббер, я в ответ только пожал плечами. Ну, в самом деле, не говорить же, что об открытии зала мне только что сообщил сосед, неожиданно нашедший общий язык с местным духом-хранителем. Они, кстати, и сейчас о чем-то болтают, знать бы еще о чем… и можно ли полагаться на сведения, полученные от столь странного источника?
— Не могу утверждать, что услышанное мною — истина. Это был лишь обрывок чьего-то разговора, услышанный мною по пути к столам, — после недолгого размышления «признался» я.
— Сударь Дим, прошу не рассматривать мои слова как жест недоверия, но, не имея подтверждения достоверности сведений, предлагаю для начала проверить это утверждение, чтобы не попасть в неудобное положение перед дамами. Что скажете, судари мои? — Риббер окинул взглядом согласно кивающих собратьев и повернулся к молодому рыцарю, стоящему за его плечом. — Огни, вы же знаете этот замок лучше многих…
— Сделаю, мессир, — улыбнулся тот и почти моментально исчез в гомонящей толпе приглашенных.
Дух не соврал моему соседу, о чем и сообщил по возвращении младший рыцарь Огни. Двери бального зала открыты, а из ниши музыкантов на втором этаже уже доносятся отрывки каких-то мелодий.
— Славно! Что ж, судари… в атаку, спасем нашего комтура, пока его не порвали на сотню маленьких баронов! — с улыбкой провозгласил Риббер, и отряд из десяти рыцарей Томарского ордена и одного присоединившегося к ним пустынного егеря, выстроившись «свиньей», взрезал толпу дворян, словно корабельный форштевень волну.
— И почему мне кажется, что хозяева приема не знали об этой части вечера? — спросил я соседа, когда заметил замерших в дверях зала маркграфа и его наместника.
Граф Зентра хмуро покосился на своего вассала, на что тот лишь отрицательно покачал головой. В глазах наместника форта Майн плеснуло удивление пополам с недоумением. Впрочем, длилась эта пантомима едва ли дольше пары секунд, так что б'oльшая часть присутствующих ничего не заметила. Томарцы и приглашенные ими дамы кружились под льющуюся с балкона мелодию и совершенно не обращали внимания на происходящее вокруг них. И честно говоря, я, увлеченный танцем и беседой со своей партнершей, тоже ничего не заметил бы, если бы в нужный момент не оказался лицом к выходу.