Пылающий мост
Шрифт:
По меркам больших государств их было не так уж и много: три с лишним тысячи. Но это была грозная сила, если суметь ею правильно воспользоваться.
Неизвестно, почему судьба распорядилась именно так. Может, как всегда, решила предоставить всем равные шансы, независимо от того, что считало по этому поводу мироздание, на весах которого все уже давно было взвешено и решено, – но именно трикстеры столкнулись лоб в лоб с отрядом мятежного Альбин-хана.
Северные провинции Джералана были давно охвачены огнем восстания. Регулярные части под командованием Теле-хана и Боло-хана – самых верных и преданных военачальников Хентея – с трудом сдерживали натиск бунтовщиков. Тагары не желали мириться с властью императора Зу-Л-Карнайна и не могли простить нынешнему правителю
Необходимо упомянуть и о том, что трикстеры в буквальном смысле слова волокли за собой и своего бога.
Когда ящер Муруган был убит в поединке с исполином Бордонкаем, варвары затосковали и долгое время не могли прийти в себя, пока их мудрому вождю Маннагарту не пришла в голову спасительная идея. Ведь трикстеры поклонялись двум божествам – Муругану и Дарамулуну. Просто Муруган являлся своим детям, а Дарамулун по каким-то своим причинам – нет. Теперь же, оставшись единственным божеством, он сделался объектом еще более горячего поклонения. Маннагарт даже в Аллефельд забрался, разыскал там Гайамарта и вытребовал у него еще одного бога, поклявшись этого беречь как зеницу ока. Дарамулун оказался еще более огромным, а следовательно, прекрасным, на взгляд своих подданных. Кроме того, человеческих жертв он не требовал, прекрасно обходясь дичью или козами. Уходя в поход всем мужским населением, трикстеры здраво рассудили, что женщинам и детям бог-ящер вообще ни к чему, да и не защитят они его случись что. Посему детей и женщин препоручили совсем нерадостному от такой перспективы Гайамарту, а Дарамулуна потащили за собой и волокли его через весь Вард. Благо еще, что Маннагарту не пришло в голову вести свой отряд через центральные города, но довольствовался он заброшенными дорогами.
Единственное недоразумение случилось, конечно же, в Аллаэлле, где о трикстерах хорошо не думали никогда. Но и оно было улажено, когда Маннагарт торжественно заявил, что трикстеры воевать с аллаэллами не желают, а желают сразиться со Злом во имя Добра и с этой целью требуют, чтобы их пропустили с миром – они-де идут в Сонандан, в Храм Истины. Великий исход трех с лишним тысяч варваров из Аллефельда за Истиной, да еще с упитанным Дарамулуном в клетке, погруженной на три воза, поставленные друг за другом, привел коменданта пограничной крепости в состояние близкое к тихому умопомешательству. Однако варваров он встретил и проводил со всеми полагающимися церемониями. И только потом подал в отставку по состоянию здоровья.
Приблизительно тот же текст Маннагарт огласил и перед ошарашенным посланником Альбин-хана. Предводитель тагаров о трикстерах знал понаслышке, однако упоминание Богини Истины привело его в неописуемую ярость. Тут все сошлось: и недавняя гибель Тайжи-хана на берегу Охи от руки сангасоя, и то, что Интагейя Сангасойя благоволила ненавистному императору, и то, что Хентей-хан был искренне привязан к ней, и еще многое-многое другое. В общем, один только звук имени Великой Кахатанны привел к столкновению. Тагары не задумываясь атаковали пришельцев, тем более что и численный перевес был на их стороне, и перевес существенный.
Сражение оказалось до смешного коротким. Трикстеры торопились и потому лупили врага нещадно и без передышки. Мерно взлетали в небо огромные топоры, с глухим стуком дробили шлемы и головы шипастые палицы, тагары корчились, нанизанные на длинные копья. Выяснилось и явное преимущество трикстерских луков перед татарскими. Последние были чересчур маленькими, а стрелы – короткими. Варвары же, напротив, луки имели в свой рост и били из них прицельно шагов на пятьсот-шестьсот. А поскольку ударная сила была рассчитана на их панцири, то кольчуги тагар пробивались
После двух часов яростной стычки шесть тысяч человек остались лежать в пропитанной кровью и изрытой копытами степи. Альбин-хан пал от руки Маннагарта, успев обрадоваться, что умирает. Оставшаяся тысяча отступила, сохранив боевой порядок, но шансов на победу у нее не было ни малейших, и потому тагары не сочли зазорным повернуть коней на север. Трикстеры их преследовать не стали – у них была иная цель.
Они посчитали естественным и то, что недалеко от предгорий Онодонги их встретил всадник на седом коне. Всадник этот был облачен в черные как ночь доспехи, вооружен секирой и увенчан известным всему Арнемвенду шлемом из черепа дракона.
В Аллаэлле той ночью пал от руки неизвестного убийцы король Сун Третий Хеймгольт, чье короткое правление считается и по сей день одним из самых благотворных для этой великой страны.
В момент своего убийства король еще работал над каким-то из своих проектов, и его кабинет охраняли двадцать солдат личной гвардии. Все они были проверены неоднократно и рекомендованы его величеству генералом Матунгуланом, потому правдивость их показаний не вызывает сомнения. Они в один голос утверждали, что к королю никто не входил, кроме ее величества королевы, которая намеревалась пожелать супругу доброй ночи. Именно несчастная женщина и обнаружила остывающее тело Суна Хеймгольта.
Король плавал в луже собственной крови, широким потоком струившейся из перерезанного горла. Удар был нанесен чисто и умело. Но ни одного следа – ни капли крови, ни клочка материи, ни пылинки не оставил после себя загадочный убийца. Даже бумаги короля остались нетронутыми.
Власть в Аллаэлле перешла к младшему сыну короля Фалера, Оттону Хеймгольту, последнему из этого рода. Однако Оттон не обладал ни способностями, ни талантами и умом своего предшественника. Страна, еще не пришедшая в себя после правления Фалера и графини Бендигейды Бран-Тайгир, разоренная междоусобицами и напуганная неоднократными проявлениями Злых сил, нуждалась в более опытном и мудром правителе. Правда, гражданской войны в Аллаэлле не было, зато грянул голод и эпидемии неизвестных болезней. В стране царила смута, с молниеносной быстротой распространились слухи о том, что король Сун чем-то прогневал грядущего повелителя мира, а прежние боги не хотят защищать своих подданных.
Как ни странно, но уход трикстеров и исчезновение такой страшной угрозы, которая вечно нависала над северными областями, привело к ухудшению, а не к улучшению положения. Ингевоны вдруг решили отделиться и образовать собственное княжество, вспомнив о своем славном прошлом многовековой давности. Аллоброги столкнулись с воинами Мерроэ. Это случилось без ведома обоих государей, так как ни король Оттон, ни потрясенный Колумелла, которого Тиермес лично доставил в Кайембу прямо с поля неудавшегося сражения, не желали войны. И все же она разгорелась, а поводом к ней стал какой-то старый, выживший из ума баран, который по причине явного склероза забрел в окрестности Арана. Несколько аллоброгов пересекли границу, чтобы отыскать его, но нашли только разъяренных солдат, повесивших нарушителей на ближайшем дереве. Дальше события развивались с неотвратимостью лавины, ползущей вниз по склону горы, подминая под себя всех и вся.
В Табале разразилось землетрясение. Такого не помнили ни старики, ни ученые, ни маги. Колебания почвы продолжались в течение суток и разрушили почти все населенные пункты. Большинство людей остались без крова – что уж говорить о замках и крепостях? Земля разверзалась под ногами ошалевших от смертельного ужаса людей, и в зияющие раны в ее плоти проваливались сотни человек. Реки вышли из берегов и потекли по равнинам, началось сильнейшее наводнение. Последние несколько толчков разбудили и море Фамагата, и пять или шесть гигантских волн обрушились на прибрежные районы, смыв все, что еще там оставалось.