Пыльца фей и заколдованный остров
Шрифт:
Видия укрылась в верхних ветках боярышника. Ей было отказано в присутствии на празднике, однако она собиралась участвовать в состязании на скорость полёта. Тут уж никто не смог бы её удержать. Она прихватила с собой несколько крупинок пыльцы из перышек, выдернутых у Матери-Голубки. Она называла это «живой пыльцой». Эта живая пыльца должна была гарантировать ей успех. Бек завязала бант на шее Матери-Голубки, потом обняла её.
— Тебя уже пощипывает? — спросила она.
— Скоро начнётся, — ответила Мать-Голубка.
Перед тем как сбросить перья, Мать-Голубка всегда ощущала во всём теле некое пощипывание,
— Тебе чем-нибудь помочь? — спросила Бек, как спрашивала всякий раз, хотя прекрасно знала, что помочь решительно ничем невозможно.
— Нет, спасибо, — ответила Мать-Голубка. — Как ты думаешь, где Прилла?
Было бы очень жаль, если бы малышка пропустила свой первый праздник.
Бек сказала, что ей ничего не известно о Прилле, а фея Мот, самая талантливая из всех фей света, сказала, что всё готово и можно начинать.
Все разместились на ветках боярышника или на земле вокруг гнезда Матери- Голубки и пригасили своё свечение.
А фея Мот устроилась на расстоянии фута от головы Голубки. Другие феи - иллюминаторы придвинулись к ней поближе и окружили её. Они, наоборот, засветились ярче обычного. Потом ещё ярче. Ещё ярче. Так ярко, как только могли.
Теперь в дело должна была вступить сама Мот. Она стиснула зубы, собрала все силы. Она осветила хвост Матери-Голубки ярко-ярко. Потом передвинула сияние к её голове, затем к крыльям, к животу, к спине. Это стоило ей огромного напряжения. Она кивнула, и остальные феи света стали подпрыгивать на месте, каждый раз меняя высоту прыжка, поэтому казалось, что Мать-Голубка охвачена пламенем. А ветер добавлял реальности этой картине, его порывы клонили сполохи то вправо, то влево.
Пламя символизировало волшебное происхождение Матери-Голубки.
Она родилась обычной птицей в те времена, когда Нетинебудет был обычным островом. Но потом вулкан Торте начал извергаться. И сгорели все травы. И сгорели все леса. И звери поумирали.
И тогда остров проснулся и стал островом Нетинебудет.
Самым последним загорелось то дерево, на котором было Голубкино гнездо. Остров поглядел на дерево и на Голубку, и решил, что она сможет ему помочь. Дерево горело, и птица горела, но только они не сгорали. Огонь даже ничуточки не опалил её перышки. Однако птица всё-таки не осталась прежней. Она превратилась в Мать-Голубку и исполнилась такой мудрости, которой она раньше и не обладала. На следующий день она снесла яйцо. Через неделю она полиняла, сменив оперение. А ещё через день прилетели феи, и Мать-Голубка сразу их полюбила и научила их, как использовать опавшее оперение. Вот так оно всё началось несчётное количество лет назад.
Мот расслабилась. Феи света перестали подпрыгивать и пригасили огни. Остальные феи окружили их, принося им свои поздравления. Мать-Голубка заметила Динь и подозвала её к себе.
Ветер заглушил её воркование, но Динь поймала на себе её взгляд и приблизилась.
Когда Динь призналась, что понятия не имеет, где Прилла, Мать-Голубка попросила её найти новенькую фею.
— Если её нет поблизости, попробуй поискать её в Дереве-Доме. Мне бы очень не хотелось, чтобы она всё пропустила.
Динь страшно разозлилась. Да мало
Следующим номером программы должна была быть речь королевы Ри. Мать- Голубка приподнялась в гнезде, насколько могла, а королева опустилась ей на голову, как это обычно и происходило.
— Феи, — начала она свою речь, стараясь перекричать шум ветра. — Феи и воробьиные человечки...
— Погромче! — раздались крики из публики.
— Феи и воробьиные человечки! Это был... — Она на минутку замялась. Ей очень хотелось заявить, что прошедший год был замечательным. Но на самом деле это было не так. Слишком много фей погибло оттого, что неуклюжики перестали в них верить. — Это был неплохой год, — сказала королева.
— Громче!
Капля дождя упала королеве прямо на макушку, столкнув на лоб тиару и вымочив волосы. Капля дождя попала в поварёшку, а другая чуть не пробила дырку в рукаве бледно-зелёного королевского платья. Семь капель упали на Рени, промочив её насквозь. Рени засмеялась, ей это понравилось. Раздался раскат грома.
Все его услышали. Смех Рени оборвался. Мать-Голубка перестала ощущать пощипывание, которое бывает перед линькой. В последний раз гроза на острове случилась ещё до того, как Мать-Голубка снесла яйцо.
А урагана и вовсе никогда не бывало.
Глава ДВЕНАДЦАТАЯ.
Королева Ри спустилась и встала напротив Матери-Голубки. Та велела: — Отправь всех по домам, пока они ещё могут летать. Начинается ураган.
Королева даже и не подумала послушаться. Мать-Голубка в опасности, и феи не оставят её наедине с бедой. Ри повернулась и обнаружила рядом с собой Динь. Королева начала торопливо отдавать распоряжения.
Динь собрала с дюжину фей, и те окружили гнездо. Посыпав на гнездо немного фейской пыльцы, они стали снимать его с ветки, чтобы отнести в безопасное подветренное место.
Но прежде чем они успели приподнять гнездо хотя бы на дюйм, налетел такой порыв ветра, что сдул Динь и всех её помощниц и обломал многие ветки боярышника... Бек спаслась тем, что повисла на шее у Матери-Голубки. Ри поднялась повыше, чтоб оказаться над ветром, но туфельки с неё он всё-таки смог сдуть. Другой фейский отряд окружил гнездо. Но ещё более сильный порыв ветра сдул и их, и королеву Ри, и Бек тоже. Только Мать-Голубка осталась на месте, потому что она была раза в три тяжелее, чем любая из фей.
Один из фонарей на праздничной площадке перевернулся, и из него вырвалось пламя. Две феи сумели погасить огонь, опрокидывая на него один за другим кувшины с пуншем. Тем временем феи-поварихи стали спешно укладывать еду обратно в корзины. Бесс обхватила руками свою картину, прижала её к груди. Воробьиный человечек — санитар оказывал помощь фее, ударившейся об дерево. Ещё несколько фей попытались добраться до гнезда, однако новый порыв ветра, рядом с которым предыдущие казались слабыми дуновениями бриза, в мгновение ока смёл всех, так что рядом с гнездом не осталось ни одной феи.