Пыльца фей и заколдованный остров
Шрифт:
Это явился его величество ураган.
Мать-Голубка напрасно умоляла его пощадить фей и не трогать её драгоценного яйца. Ураган швырялся огромными булыжниками, точно они были шариками для пинг- понга. Он так приложил Динь о берёзовый ствол, что она скатилась на землю, теряя сознание. Ветер подхватил Рени и поднял её выше древесных крон. Потом он вдруг поменял направление, и она полетела вниз. Ей, наверное, настал бы конец, если бы в прорезь для крыльев на её платье не попала ветка. Водяная фея была спасена, но так и повисла на этой ветке, не в силах освободиться. Она раскачивалась из стороны в сторону, молясь, чтобы ветка не подломилась.
Ветер
Королева вытащила из дырочек шнурки и присела на край ботинка, стараясь не обращать внимания на противный запах. Она думала: «То ли это ветер напирает на него с той стороны, то ли этот ботинок так прочно заклинило, что мне теперь ни за что и никогда отсюда не выбраться».
Ураган сорвал мачту с пиратского корабля, а сам корабль угнал в открытое море. Одну русалку выкинуло футов на пять на песчаный берег, а все её подружки быстренько унырнули на дно, спасаясь от буйства стихии. Даже дракон Кито далеко от берега дрожал в горной пещере, в которой он был заключён.
Бек ветром волокло по земле. Она пыталась остановиться, зацепиться за что-нибудь, но для урагана она была не больше реснички. Она чувствовала, что Мать-Голубка в отчаянии, но была бессильна хоть чем-нибудь ей помочь. Наконец ветер загнал Бек в чью- то нору. Она села, постаралась отряхнуться и немного почиститься и вдруг обнаружила в норе целый выводок насмерть перепуганных маленьких кротят.
— Тихо, тихо, — начала она успокаивать малышей. — Всё будет хорошо.
Ну не могла же она их оставить!
— Тихо, тихо. Всё с вами будет в порядке. С нами всё будет в порядке.
«Будет ли?» — подумала она про себя.
Теренса несло вниз по склону вместе с камнями и пучками вырванной травы. Там внизу бурлила река, полная грязи и всяческих обломков.
Если он не остановится, то она его просто проглотит. Он сделал попытку дотянуться до торчавшего из земли корня дерева. Дотянулся. Схватился за него одной рукой. Потом сумел уцепиться за корень и второй рукой, приподняв голову, чтобы вдохнуть воздуха и не захлебнуться грязью.
Он очень беспокоился о Динь.
А Динь возле берёзы понемногу пришла в себя и отдышалась. Она слишком намокла, чтобы взлететь, и просто побежала по земле, сгорбившись, чтобы хоть как-то защититься от ветра. А ветер где-то добыл медную кастрюльку и здорово тюкнул ею Динь по голове. Потом он подхватил её и понёс вместе со скатертями, мешочками с пыльцой и портретом Матери-Голубки, нарисованным феей-художницей Бесс.
Глава ТРИНАДЦАТАЯ.
Приллу разбудил горестный стон. Дерево-Дом раскачивалось, точно перевёрнутый маятник, и стонало. Она подлетела к окну, но ничего не увидела, потому что ветер залепил его снаружи мокрым листком. А как же празднество?!
Она поспешно спустилась в холл и распахнула входную дверь.
Её свечение смогло выхватить из тьмы всего несколько дюймов, и всё, что она увидела, — это был дождь, стена дождя.
После вспышки молнии мир вновь погрузился в темноту Прилла понимала, что в такую погоду ей не удастся полететь. Безопаснее всего было остаться в Доме.
Она подождала, пока молния сверкнёт снова.
Дождалась — молния прорезала тьму, а новый раскат грома чуть не оглушил Приллу. Она кинула взгляд на тропинку, которая вела к гнезду, и решила, что пойдёт пешком. Фея выглянула из дверей, но порыв ветра швырнул её обратно. Она перевела дух. Потом высунула руку. Ветер немного утих. Но если он опять усилится, то попросту сдует её. Она дождалась следующей вспышки молнии. Молния сверкнула, и Прилла увидела невдалеке нависшую скалу, под которой можно было укрыться. Она покинула холл и тут же промокла насквозь. Поскользнулась, сбросила свои босоножки и помчалась к скале. Ей удалось добежать до неё раньше нового порыва ветра. Она стала ждать, когда молния снова осветит округу, а ветер немного утихнет. Долго ждать молнии не пришлось, и Прилла увидела корни вывороченного дерева. Под ними она опять могла бы укрыться по пути. Ветер ослаб, и она побежала.
Ветер оборвал все листья с боярышника, но Мать-Голубка оставалась невредимой. Сначала она пришла в ужас. Ведь если она умрёт, то у её любимых фей никогда не будет фейской пыльцы.
А если разобьётся её любимое яйцо, то и звери, и люди — все начнут стареть и умрут. И она, конечно, тоже умрёт.
Но часы проходили, и ветер свистел вокруг неё, а она всё ещё была цела. Мать- Голубка слегка расслабилась, решив, что остров Нетинебудет охраняет её.
Так оно и было. Остров действительно её охранял, но это давалось ему не так просто. У урагана были самые худшие намерения.
А самым худшим из самых худших намерений было вот какое: выкинуть из гнезда Мать-Голубку и её яйцо.
Ураган насылал на неё свои самые злые ветры и самые проливные дожди. Остров боролся как мог, отгоняя грозу, решив ни за что не сдаваться. Когда прямая атака не удалась, ураган решил поменять тактику. Он погнал свои самые сильные ветры в море, чтобы они подняли огромную волну, которая смыла бы с острова всё живое.
Конечно же, острову надо было как-то от этой волны увернуться. Он начал собираться с силами. И в то самое мгновение, когда остров отвлёкся от Матери-Голубки, ураган послал сильнейший штормовой шквал, и тот сдул Мать-Голубку с гнезда.
Она старалась справиться с ветром и вернуться в гнездо. Она била ветер крыльями, долбила его клювом, ударяла головой. Но он относил её всё дальше и дальше от гнезда. Она измучилась и ослабла. И тогда ветер поднял её в небо над островом и швырнул оземь на самом берегу.
Она лежала на прибрежном песке, грудь её была повреждена, оба крыла сломаны. Пока её яйцо оставалось невредимым. Она бы и на расстоянии почувствовала, если бы с ним что-нибудь случилось.
Ветер, который унёс Голубку, вернувшись, ничего не смог поделать с яйцом. Но вот налетела молния, ударила в него, раскола скорлупу и испепелила содержимое.