Пыльца счастья
Шрифт:
— Побрезговали навестить в тюрьме? — голос господина Маснед шелестел подобно листве.
— Воды? — Брагоньер умел изображать радушного хозяина.
Звякнул графин, и в руки Винсента ткнулся прохладный стакан.
Выпил. Соэр знал, узника мучила жажда.
— Я рассчитывал на беседу, а не допрос, поэтому пригласил сюда. Воля ваша, но лучше сдать подельника, чем отвечать самому. Если угодно, я начну, а вы поправите.
Винсент
— Отчего не дыба? — кашляя, поинтересовался он. — Вам ведь нравилось, господин соэр.
Пришло время Брагоньера проигнорировать вопрос. Да и не скажешь ведь: «Пришло время пряника».
— Итак, начнем, — соэр хрустнул пальцами и встал.
Отчего-то ему хотелось пройтись, упорядочить ход мыслей, нервируя узника.
Темный маг не двигался. Уронив голову на руки, он погрузился в состояние глубокой задумчивости.
— Вы проникли на прием графини Сорейской под видом
Второго префекта. Он сам отдал приглашение?
Винсент по-прежнему упорствовал, однако что-то в его лице изменилось, неуловимо, но в сторону победы правосудия.
Брагоньер заметил перемены и продолжал: — Мы встречались. Помните, господин Маснед? Обидный прокол, верно — не узнать Королевского прокурора.
— Прежде не доводилось сталкиваться, — выполз из раковины черный маг.
— Признаете? — Брагоньер крутнулся на каблуках и вернулся к столу.
— Глупо отпираться, — пожал плечами Винсент и снова закашлялся.
На ладони алели капли крови.
— Чистосердечное признание, и попадете в лазарет, —соблазнял соэр.
Тюрьма сломила темного, вместе с водой, стекавшей по стенам, вымыла часть былой уверенности. Пытки тоже сделали свое дело. Сначала Винсент держался, но «Трон» стал последней каплей, оставив по себе злую память в виде сломанных ребер, хромоты и начинающейся чахотки.
Покушение Малиса забрало жалкие остатки сил, и черный маг впервые задумался: не стоит ли продать душу сатийскому правосудию, чтобы хотя бы умереть достойно?
— Хорошо, ваши предложения, — придя в себя, Винсент начал торговаться.
Легкая улыбка тронула губы соэра.
Попался!
— По-моему, жизнь — достаточный стимул, — заметил Брагоньер.
— Долгая? — темный надеялся заключить выгодную сделку.
— Не мне решать, господин Маснед, а суду, — ловко ушел от ответа соэр.
Он не желал идти на поводу у преступника, но понимал, сказать правду — лишиться подробностей, которые знал только Винсент Маснед. Безусловно, эксперты и судебные маги способны на многие, но не могут проникнуть внутрь чужой черепной коробки.
— Тогда увы! — развел руками темный. — Сами знаете, —нагло заявил он, — иногда легче сжечь.
Брагоньер знал. Будучи инквизитором, он успел изучить повадки ведьм и магов вдоль и поперек, только вот и они страшились смерти.
— Господин Маснед, я могу уйти, позвать палача, и вы проклянете час, когда родились. Потом, — соэр играл не по правилам, но не видел иного выхода, — я напишу господину
Веру. Полагаю, — улыбка стала явной, хищной, — он с радостью завершит начатое.
Винсент понял намек.
С одной стороны, Королевский прокурор выдал фамилию врага, с другой, темный ничего не сможет противопоставить ему, валяясь на полу пыточной в кровавой луже.
— Хорошо, — неохотно сдался маг, — я согласен. Только не хочу сдохнуть после последнего слова.
— Не сдохнете, — пообещал Брагоньер и снова сел.
Зашелестели страницы блокнота, зашуршали листы с водяными знаками.
— Да, — Винсент с вызовом глянул на блюстителя закона, —я прошел в дом вашей сестры под иллюзией. Что, удивлены?
Ничего, Королевский прокурор выяснит, откуда Винсент Маснед осведомлен о родственных связях Брагоньеров.
— Граф Скерский настоял на визите, — черный маг без зазрения совести выгораживал себя и топил другого. — Я частенько решал его проблемы. Очередная не стала исключением.
— Которая?
— Виконт Ройс ли Трувель.
Ноздри Брагоньера уловили разлитый в воздухе запах крови.
Похоже, кому-то мало власти, захотелось еще и денег.
— В чем же провинился виконт? — вкрадчиво поинтересовался соэр.
— Шантажировал. Хотите послушать дальше, прикажите принести хороший ужин и бутылку вина.
Темный осознал свою нужность и диктовал условия, однако Брагоньер не спешил выполнять его требования. Если начать потакать арестантам, ничего хорошего не выйдет.
— Господин Маснед, — соэр оторвал взгляд от протокола допроса, — вы сознаете всю серьезность ситуации? Полагаю, нет. Тут не дом похитителей, а тюрьма. Упорствующие заключенные подвергаются пыткам. Заверяю, настоящих вы еще не видели.
Винсент облизал пересохшие губы и уточнил: — Признание любой ценой?
— Именно, — отчеканил Брагоньер. — Чистосердечное зачтется, как обещал, определю в лазарет, а принудительное…
Мне не особо нужно, чтобы вы дожили до суда.