Пыльца счастья
Шрифт:
— Мне положен топор, — угрюмо возразил маг и, высоко подняв голову, смерил присутствующих высокомерным взглядом.
Вот и разговорился!
Брагоньер мысленно торжествовал. Он подал знак Малису: начинайте, а сам продолжил допрос.
— Значит, вы дворянин?
Только аристократам отрубали головы.
— Возможно, — уклончиво ответил арестованный.
Он
— Под чьей иллюзией вы проникли на прием графини
Сорейской? Графа Скерского?
В цель!
Брагоньер выбрал имя наугад, просто из-за странного поведения Второго префекта, и в который раз поблагодарил интуицию.
Винсент ничего не ответил, не сыпал проклятиями, только на мгновенье застыл. Мелочь, но соэр заметил.
— Он ваш хозяин или компаньон?
Маг упрямо молчал.
— Глупо, господин Маснед, — Брагоньер поднялся, — ваше тесное знакомство доказано, следствию известно, что некий лорд Эйшен, в чьем поместье вы прятались и кому помогали реализовывать «Пыльцу счастья», и лорд Эйшен Намир, граф Скерский — одно лицо.
— Катитесь в Бездну! — хрипло выругался маг и взвыл от боли.
Соэр метнул взгляд поверх его плеча и увидел Малиса. Он с каменной маской на лице застыл неподалеку от Винсента; пальцы едва заметно шевелились.
Вряд ли процедура установления сличения магии предполагала вздувшиеся вены на шее узника, поэтому Брагоньер поспешил остудить пыл некроманта: — Доказательства, господин Вер, а не убийство. «Конечно!» — мысленно сладко пропел Малис, но временно отстрочил наказание.
Пока Королевский прокурор пытался докопаться до истины, некромант не стоял без дела и мог поклясться, в Морской диванной хозяйничал именно Винсент Маснед. Так и быть, он вычленил фрагмент ауры мага, чтобы эксперты могли сравнить, но отдаст в самый последний момент, оставит прощальный подарок, так сказать.
Винсент в отличие от Брагоньера понял, Малис не успокоится, пока не убьет. Увы, узник находился в заведомо проигрышном положении. Внутри него шла напряженная борьба: признаться или умереть на полу допросной?
— Хорошо, раз вы упорствуете…
Соэр не собирался тратить время на пустые препирательства.
Дыба и «сапожок» — лучший стимулятор памяти.
Конвоиры тычком под ребра подняли Винсента и вытолкали в коридор. Он спиной ощущал присутствие Малиса, то, как постепенно сгущался воздух. До пыточной недалеко, но враг успеет раньше.
Кожу покалывало — верный признак формирующегося заклятия. Погрузившись в тепловой мир, Винсент увидел его —огромное чернильное пятно над головой. Слово-закрепитель, и оно обрушится смертью, выбьет кровь из тела, всю, до последней капли — недаром проклятие называли «Ненасытной вдовушкой».
Винсент резко остановился, едва не налетев на конвойного.
Пальцы бессильно сжались.
Увы, браслеты мешали добраться до дара.
Осознав: еще минута, и Винсент заговорит, нарушит планы, Малис обрушил на коридор тьму. Она беспрепятственно — о защите коридоров нижнего уровня не позаботились, потратившись на внешние стены, камеры и допросные —соскользнула с пальцев, стремясь накрыть жертву удушливым облаком.
Спасение пришло оттуда, откуда не ждали.
Живот Малиса пронзила острая боль, на миг перехватило дыхание, и он утратил контроль над чарами.
К месту нападения уже спешил дежурный маг, чтобы спасти
Винсента Маснеда, который таки испытал, пусть и ослабленное, действие «Ненасытной вдовушки».
— Вот, значит, как, господин Вер, — голос Брагоньера заморозил бы целое озеро. — Я предполагал нечто подобное.
Именно быстрая реакция Королевского прокурора сохранила следствию важного подозреваемого.
Малис осторожно выпрямился и сжал артефакт переноса. Он не собирался оправдываться.
Один, шаг, другой, и вот между ним и Брагоньером небольшое пустое пространство.
— Долг превыше всего, — Малис осклабился, увернулся от солдат и бросил под ноги светящийся сгусток. — Ваши доказательства, господин соэр. Прощайте!
Пальцы надавили на кристалл. Меч конвойного ткнулся в пустоту. На месте некроманта роились золотистые искорки.
ГЛАВА 13. Сводные братья
Брагоньер устроил разнос Следственному управлению, городской страже, тюремщикам — всем, до кого успел добраться. В который раз он прокручивал в голове последние события и жалел, что не помешал Малису. Догадывался ведь, успел помешать — и отпустил.
Эллина клялась, что ничего не знала и умоляла мужа пощадить некроманта.
— Ольер, — она хватала за руки, заглядывала в глаза, —уймись! Неужели не понимаешь, он не мог поступить иначе.
— Не понимаю! — Брагоньер вырвал руку и опрокинул бокал коньяку. Он давно не пил так много. — Зато сознаю, что приятель тебе важнее мужа.
— Ольер! — вспыхнула гоэта. — Как язык только повернулся. Кто ради тебя лазал по болотам, вытаскивал из петли?
— Но ты на его стороне, — припечатал соэр. — Сначала пыталась предупредить, теперь покрываешь.
Эллина застонала и уткнулась лбом в стену.
Как ему объяснить? Не скажешь ведь: я защищаю Малиса от тебя, для которого темные маги без исключения —покойники?