ПЫЛЬЦА В КРОВИ
Шрифт:
– Ты пошел к нему, Граув! – обличительно провозгласил он. – Мне сказал, что не пойдешь, а сам пошел.
Слова прозвучали с таким обвинительным пафосом, словно Кэмпбелл самостоятельно раскрыл страшный заговор, а не просто получил на интерком все данные о повреждениях капитана.
– Я… – Тим мучительно пытался сообразить что-нибудь оправдательное. – Я сейчас встану.
– Не смей даже шелохнуться, – железным голосом отрезал Сэм, и через мгновение Граув почувствовал под спиной упругость воздушной подушки.
Его
– После того, что ты сделал, я тебя знать не желаю, Граув!
– Но ты меня уже знаешь, – жалостливо возразил Тим.
Сэм фыркнул, всем видом демонстрируя незначительность этого факта.
В медотсеке мягко мерцал свет и опустившиеся к нему волокнами лапок роботы-манипуляторы выглядели отвратительным насекомыми. По поверхности кожи прошла волна болезненного покалывания. Скосив вниз глаза, Тим увидел грудь и живот, полностью голые, в красных разводах. Похоже, полковник от медицины не стал церемониться с истерзанным капитанским кителем и аннигилировал его к чертям. Сочащиеся кровавым соком трещинки кожи походили на заразную болезнь, а уж никак не на раны после боя. Или сношения с изоморфом.
Кэмпбелл не должен смотреть на меня. На мое тело.
Тим сжал кулаки, пытаясь справиться с тоской и внезапно нахлынувшим раздражением по отношению к Сэму. Чувства и мысли, казалось, не зависели от него, заползали откуда-то снаружи. Хорошо, что корабль пуст, и народ, вернувшийся с Дальних пределов, рванул к родным и близким, на курорты или в казино. Никто не сунет сюда любопытный нос.
– Не переживай, капитан, я сохраню эту запись и буду показывать практикантам.
– Сэм, ты что, читаешь мои мысли?
– Пытаюсь не слушать твой бред. Особенно слово «Ирт», которое ты повторил десяток раз.
– Извини.
– А это слово только пять раз. Как-то нечестно.
Тим открыл рот, чтобы извиниться. Еще один, дополнительный раз. Но ощутил, как его мягко стягивает уже забытый реабилитационный кокон. Вращение мыслей и образов в голове ускорилось, превращая все в неразличимое мелькание пятен. Глаза закрылись, а тело потеряло чувствительность. Очень быстро черная дыра поглотила Чагу.
Тимоти Граув приоткрыл глаза. Он выспался и чувствовал себя по-настоящему отдохнувшим, только живот стягивало острым, режущим голодом.
Сэм сидел неподалеку, поставив локти на стол, заваленный какими-то файлами, странного вида устройствами и коробочками. С дымящейся чайной чашкой посередине всего хлама. Голову Кэмпбелл печально поддерживал ладонями, а в серо-синих глазах стояла обида.
Он моргнул, почувствовав взгляд Тима, и выдвинул вперед круглый подбородок.
– Хорошо, что очнулись, капитан. Физически вы в порядке. Китель я синтезировал новый, – копия прежнего. Висит у выхода. А мне пора улетать.
Сэм с решительным видом поднялся, а Тим сел, чувствуя, как с него соскальзывает почти невесомая, но теплая ткань.
– Сэм, пожалуйста, постой, послушай!
Кэмпбелл замер у стола и всем своим видом демонстрировал, что уже вышел и закрыл за собой дверь. Но не двигался. Похоже, выслушает.
– Я просто не смог по-другому. Этот следователь… ему нужно было знать. Он собирался скачать у меня из головы весь проклятый Орфорт. Рассматривал, как будто я… ну, насекомое какое-то, что ли. Я просто не мог позволить сделать это.
– Но ты же знал, что будут спрашивать обо всем? Знал, что придется рассказать. А не показать. Обещал не встречаться с этой тварью.
– Пойми, все это так…
Тело внезапно показалось беззащитным, Тим подтянул простыню и плотнее завернулся в нее.
– Ты не все знаешь, Сэм. Я всего не рассказывал. Не мог. Если бы следователь подключился к нейронам, в памяти всплыло бы все до деталей. К счастью, забытых. Или рассказывать самому и видеть его ухмылку.
– Но ты же сам, сам говорил, что так будет лучше! – воскликнул Кэмпбелл.
– Я так думал и… Прости, ошибся.
Врешь, Чага, ты врешь. И я, и ты знаем, как давно тебе хочется почувствовать меня каждой своей ничтожной клеткой, нейроном, или как там у вас эта чушь называется.
Нет, это не так. Я сказал правду.
Вспомни, когда ты только забирался в авиетку, то уже знал, что обманешь докторишку. Ты лживый земной уродец, которого я подобрал для своей забавы и попытался немного улучшить. Но ты — Чага. Улучшать тебя – бесполезное дело.
Чувствуя, как лицо заливается краской, Граув потер щеки ладонями. Простыня опять поползла вниз.
– Ладно. Не хотел тебя, Тим, расстраивать. Но сам психанул.
Сэм подошел и обхватил теплой рукой запястье. Изобразил ободряющую улыбку.
– Я скоро уеду, Сэм. Изоморфа депортируют, и все станет нормальным.
– Тьфу, после такой дозы ты не пройдешь предполетную проверку. Ни психологическую, ни физическую. Тебя никуда не выпустят, не то что на Дальние пределы.
– Пройду.
– С чего бы? Будут неадекватные реакции и дрянь в клетках. Я мог бы обновить кровь, но это не поможет. Нужно обновлять ткани, а на это нет времени.
– И это тоже не поможет, – прошептал Тим.
Что только ни делали с ним в реабилитационном центре, но Ирт врос очень глубоко – в кости, в мозг, в основы личности Чаги. Иногда Тиму казалось, что его кровь, обновляясь, воспроизводит Ирта снова и снова. Хотя на Дальних пределах стало легче. Не иначе как помогал целебный разреженный газ нерожденной вселенной по соседству.