QUINX, или Рассказ Потрошителя
Шрифт:
В Виши особые трибуналы, начиная с четырнадцатого августа сорок первого года, должны были проходить под председательством представителя вооруженных сил и имели специальные полномочия, в частности, выносить смертный приговор всем выявленным коммунистам и анархистам. Первой должна была умереть уличная девка, цыганка по имени Гитта. Я помню несколько коротких фраз: «М. D'efaut, l’ex'ecuteur des hautes oeuvres, a commenc'e son travail `a l'aube, `a echancrer la chemise autour du сои, entraver les pieds avec une ficelle et d'attacher les mains derri`ere le dos…» [114] — весьма детализировано. О Хилари там упоминается всего лишь как об espion anglais. [115] Гильотину называют les bois de justice, или оленьими рогами. Рядом палач поставил deux grandes corbeilles en osier, [116] а его помощник схватил Ливию за руки и притащил поближе. Его звали Вореппом, и позднее он покончил собой, потому что, по словам его жены, не мог выносить bruit sourd [117]
114
«Г-н Дефо, заплечных дел мастер, взялся за работу на заре, обмотал рубахой шею, опутал ноги веревкой и связал руки за спиной» (фр.).
115
Английский шпион (фр.).
116
Две большие корзины из ивовых прутьев (фр.).
117
Глухой стук (фр.).
Он судорожно всхлипнул и умолк. Констанс тоже молчала, как ей показалось, целую вечность, рисуя в воображении жуткую сцену и прокручивая ее раз, два, три, словно кинопленку… в конце концов ей стало так плохо, что она испугалась… за свой рассудок… Что она могла ему сказать? Ведь это ей приспичило искать ответы на вопросы — и вот они ей известны, но таких ответов она никак не могла предвидеть! К тому же, и для самого Смиргела эта исповедь оказалась мучительной. Констанс смотрела на него с любопытством, стараясь понять, что подвигло его на подобное представление.
— Чего вы ждете от меня? — спросила Констанс. — Очень хотелось бы знать.
Он тяжело вздохнул и несколько секунд, видимо, собирался с духом.
— Я хочу, — наконец начал он, — встретиться с лордом Галеном. Если это возможно. У меня есть для него важное сообщение, я могу быть ему полезен, даже необходим. Мне известно, что вы знакомы с ним, и сейчас он где-то в Провансе. Ведь так?
Констанс с любопытством смотрела на руки Смиргела: как он то сплетает, то расплетает пальцы. Он уже не был таким бледным, как прежде; когда переменилась тема разговора, на Щеках Смиргела проступил румянец.
— Зачем вам это понадобилось? — просто из упрямства спросила Констанс. — Я же должна что-то знать, знать, ради чего буду просить старого Галена вас принять.
Смиргел нетерпеливо тряхнул головой.
— Извольте. Насколько я понимаю, я должен рассказать вам все. Боюсь показаться скучным, ведь вас это никак не касается. Зато может заинтересовать его, и он тоже мог бы оказать мне добрую услугу: защитить меня во время суда, который состоится в Авиньоне в ближайшие месяцы — тогда мне очень понадобятся поручители столь высокого ранга. Ему не придется поступаться своей совестью, потому что в моем досье полным-полно фактов, говорящих в мою пользу. В конце концов, я действительно работал на англичан, и они это наверняка подтвердят. Но я хочу стопроцентной уверенности, поэтому предлагаю лорду Галену нечто уникальное, то, что он искал много лет, — сокровище тамплиеров! Если вернуться немного назад, то нужно отметить, что моим самым большим помощником был тогда доктор Журден — от него я узнал обо всех вас. Так вот. Во время войны ему пришлось поместить в свою психиатрическую клинику молодого француза по фамилии Катрфаж, который работал на Галена и как раз вплотную занимался тамплиерами. От него — отчасти из его бреда, потому что он не всегда владел собой, — я узнал, сколько сил он положил на проект, благодаря которому надеялся разбогатеть. Он рассчитывал получить половину или третью часть! Естественно, меня это очень заинтриговало. Когда Катрфажа перестали допрашивать, я не потерял его из вида и, слегка припугнув его неудовольствием гестапо, вытащил из него весь исторический и топографический материал, которым он располагал во благо лорду Галену и египетскому принцу, тоже причастному к этому проекту. Ну а потом в районе Пон-дю-Гар начали расширять и укреплять заброшенные, римских еще времен шахты, чтобы разместить там прибывающее в долину Роны вооружение, которое могло понадобиться в случае масштабных сражений за юг Франции. Их так опасалось немецкое командование — и не без оснований!
Однако все саперы, задействованные в операции, были австрийцы, известные бунтовщики. Они, конечно, работали, но все выискивали возможности для саботажа. Расчищая место для складов оружия, они с такой тщательностью минировали подземные пещеры, что сравнительно слабый основной взрыв должен был повлечь за собой множество других взрывов, из-за которых все могло взлететь на воздух — даже Пон-дю-Гар! Они так расположили провода, что пять взрывателей, или детонаторов, могли быть поставлены на нужные места в течение нескольких минут. Вот тогда-то они и набрели на дверь в скале, которая вела в пять сообщающихся пещер с великолепной каменной кладкой. Выходя наверх, они выносили оттуда драгоценные камни, которые, конечно же, было трудно продать, разве что цыганам. Я и узнал об этом от цыгана, который «помогал» мне в Других изысканиях. Потом я вступил в контакт с сапером Шульцем, этот их сержант был жутким пьяницей. Они вместе с еще одним сержантом считали, что это они нашли клад. Поэтому Шульц «запер» пещеру, намереваясь сохранить богатства для себя. Но внезапно кардинально изменилось положение на фронтах, и мы спешно собрались эвакуироваться. Вот тут на сцене и появился поезд со взрывчаткой. Мстительный, злопамятный генерал, командовавший отступлением, решил взорвать его и разрушить город — это был его прощальный подарок. Он поставил на железнодорожном мосту поезд и приказал саперам начинить его минами. Замысел был таков: когда основные силы отойдут на значительное расстояние от города, люди из арьергарда просто нажмут на нужную кнопку и устроят взрыв, непредсказуемо мощный. Ну да, Авиньон мог бы стать одной большой ямой! И вот тут-то пьяница Шульц, который сроду не совершал ни одного осмысленного, тем более великодушного поступка, приказал своим подчиненным саботировать приказ! Они было попытались забаррикадироваться в туннеле,
Мне потребовалось время, чтобы разгадать шифр, который он использовал — в основном, там были задействованы сокращения, принятые у электриков. Но в конце концов я разобрался, разобрался и в сложной системе минирования. Это когда один взрыв должен повлечь за собой неизвестное количество других взрывов. Отыскал грот, в котором спрятаны входное и выходное устройство и взрыватели. Оставались кое-какие неясности, но из долгой беседы с Катрфажем я узнал о расположении отсеков пещеры в виде quincunx. В архитектуре такая форма используется, чтобы обеспечить приток священной силы. Что-то вроде батарейки, в которой аккумулируется священная сила. Она изливается в землю. Происходит заземление — все как с электрическим током. Этот магический «ток» должен был создать что-то вроде «электрического поля» вокруг сокровища и защитить его, пока люди не научатся преодолевать его. И таким образом — в алхимическом аспекте — далее использовать для поддержания некого мирового банка, благодаря которому человек и сможет получить это все — так сказать, свое земное наследство. Формулировка довольно путаная, понимаю, но я не очень-то разбираюсь в таких вещах. У меня гораздо более простой и практичный взгляд на сокровища, как у самого лорда Галена. Полагаю, эти богатства могут обеспечить не иллюзорную, а вполне реальную защиту тому, кто видел, каким опасным и ужасным может быть человек. Другого пути защитить себя, кроме как завладеть деньгами и создать силовое поле из денег, нет. Такова моя точка зрения. Деньги — самая священная из всех священных сил. Итак, мне хотелось бы, чтобы мой проект заинтересовал консорциум лорда Галена. Собственно, лишь я один — ведь остальные погибли — могу предложить безопасный путь к сокровищам, больше ведь никто не рискнет, там же мины. В данный момент нет никакой возможности хоть примерно вычислить, сколько поставлено на карту. Но сумма наверняка грандиозная, и, естественно, нам необходимо все хранить в тайне, насколько это возможно. Между прочим, я добыл лицензию на восстановление и эксплуатацию заброшенной римской шахты (к счастью, тут пока еще все принадлежит одному семейству, которое было радо получить солидный куш за лицензию), так что мы сможем закрыть всю интересующую нас территорию от любопытных, когда будем искать quincunx из маленьких пещерных отсеков… Теперь понимаете, почему мне так необходимо поговорить с лордом Галеном? Разумеется, я бы хотел быть равноправным партнером в консорциуме и получить равную долю от найденного сокровища. Боже мой, неужели вы не понимаете, какие открываются возможности?
Очень долго они, не произнося ни слова, смотрели друг на друга.
— Да, я понимаю, — произнесла наконец Констанс. — Я скажу ему.
Смиргел радостно засмеялся. И они принялись обсуждать, что и как делать в первую очередь.
Глава пятая
Опадающие листья, разрозненные заметки
Цыгане знали о сокровищах тамплиеров, знали даже, где они находятся! Это знание пришло из Египта — из страны пробковых дубов, атакованных желтыми муравьями. Жимолость оплетала деревья, поднимаясь все выше и выше, словно в безумном желании напоить своим ароматом небеса. Признанные королевы пустыни — кобры; улыбки — как вздохи над тлеющими угольками. Рыжевато-коричневые песчаные дюны, сизые голуби, удоды. Бедуины, так любящие золотые украшения, сокровища из разграбленных гробниц, проданные тамплиерам! Ляпис-лазурь, аметист, алебастр, тигриный глаз, бирюза из разработок на Синае, мумии!
Листочки с записями, брошенные на ветер старого Прованса. Реальность — это то, что полностью совпадает с собой по времени: мы не совсем в ней, пока мы живы, но стремимся быть в ней — так и возникает поэзия!
Сатклифф loquitur. [118] Навеселе? Да.
В настоящей прозе полно двусмысленностей.
На чьем же трупе мухи гудят?
Размеров четыре, но точек пять;
Бесконечная реальность жива опять!
118
Говорит (лат.).
Много недель, а потом уже и месяцев лорду Галену не давал покоя один щекотливый вопрос: каковы права отдельно взятых людей в отношении спрятанных сокровищ! Ему удалось найти идеального человека для обсуждения это деликатной темы — смуглого, с крючковатым носом, с раздувающимися ноздрями: адвоката, от которого просто несло тяжбами. Это был еврей из Авиньона, чудом избежавший печальной участи других евреев. Еврей — тот же брамин, но у брамина есть крайняя плоть. Режем. Режем. Режем.
В эпоху кварков и клонов,
Радиоактивных отходов
Quinx в мистическом раже
Однажды одолеет даже
Мощь пирамиды островерхой,
И на Грааль укажет в ветхой,
Увы, и нищенской суме поэта -
Метафоры души ныне точнее нету!
Когда-то стихи были как крупицы золота в потоке нашего внутреннего времени, но мы давно стали экспертами в не-слушании — экспертами в не-взрослении.
Когда Блэнфорд сидел на веранде в Камарге, его тогда вдруг осенило: «Только закончившееся прошлое становится настоящим, и — вот он я. Все еще тут, все еще не мертвый. Однако пустыня накрыла собой все живое, и ночь накрыла все лучшее. Все (оглянитесь кругом) естественно, как и должно быть. Все в природе так или иначе связано с мистической цифрой «пять». (Пять жен Гам попы, [119] пять аскетов в оленьем заповеднике, пять сканд.)»
119
Гам попа (букв, «человек с горы Гампо») (1079–1135) — тибетский проповедник, представитель школы кагьюпа (тибетская традиция наставлений). Пять жен — пять изначальных элементов.