R.o.f.r - 2
Шрифт:
*
Просторный зал -- квадратов сто, как минимум, напротив входной двери -- балкон, выходящий прямо в каньон с бушующим внизу потоком; опасный такой балкон.
Юджин сел к своим любимым кубикам с пейзажами, а Кодрак вышел на балкон, расправляясь после городской суеты. Через пару минут он обнаружил стоящего рядом мальчика юджиновского возраста, молча, завороженно глядящего вниз,
– - Ты кто?
– - Паша.
– - И как тебе?
– - Скучно. А здесь хорошо, никто не пристаёт.
– - Ну я вот пристаю.
Мальчик хмуро глянул на Кодрака, отвернулся:
– - Ты вроде ничего... не приставучий. Не хочу я с ними.
– - И не надо. Давай тут в тишине постоим.
Они постояли.
– - Интересно, как там всё?
– - мальчик кивнул, указывая в бездну.
Они снова помолчали.
– - Закрой глаза, -- сказал вдруг Паша.
Кодрак закрыл без вопросов. Тишина и покой, лишь гул водного потока.
– - Ты им скажи, что это не Паша, а Доша сделал, -- услышал он голос пацана.
– - Они не поймут, наверное... Бегать станут, кричать. Но вдруг поймут. Скажешь?
– - Ладно... Как говоришь, Даша?
– - Доша.
– - Ну, Доша, так Доша. А что "сделал"?
Молчание. Кодрак открыл глаза; он был один на балконе, из зала слышался приглушённый гул голосов. По спине поползли мурашки, но это быстро прошло. Оглянувшись, он увидел давешнюю Галю, она не отрываясь смотрела куда-то мимо него, за пределы балкона.
Кодрак спросил тихо:
– - Ты его видела?
Она кивнула.
– - А где он теперь?
Она молча показала вниз, в каньон. Голова Кодрака кружилась, в груди бухал молот:
– - Ох, Паша.
– - Это не Паша, -- подала голос Галя.
– - Что?
– - Это не Паша упал, а Доша.
– - Откуда... ты знаешь? И... А где же Паша?
– - Если Паша здесь, то и Доша здесь. И это нестрашно.
– - Но ведь он туда... упал?
Слово было произнесено, а рядом как раз оказалась мать этого самого Паши...
Крики, суматоха. Кодраку задавали какие-то вопросы, трясли за плечи; пару раз перед ним мелькнуло залитое слезами лицо женщины, она что-то кричала ему и столпившимся на балконе взрослым. Но Кодрак ушёл в себя, как улитка, и медленно плыл где-то там, в глубинах, недостижимых для бушующего на поверхности шторма. Инициативу взяла на себя девочка Галя, и Кор был благодарен ей; ведь по сути она взяла на себя ношу, которую и ему-то было не поднять. Но что-то во всём этом было загадочное. Может быть, это и была та самая Надежда, которая здесь, в этом социуме, выразилась именно таким вот странным образом. А впрочем, это логично -- как ещё, если не через детей? И всё же мироздание не переставало удивлять всё новыми гранями.
Обратную дорогу Кодрак не запомнил; здесь помог Юджин. "Детьми ведомый". Кор усмехнулся, переступая порог квартиры; Тэн, как всегда сидела у экрана. Оглянулась на них:
– - Ну как?
– - Когда в следующий раз пойдём?
– - вместо ответа звонким голосом спросил Юджин.
Долгий пытливый взгляд матери:
– - Тебе что, понравилось?
– - Просто хочу ещё раз.
– - Я думала, ты другое скажешь.
– - Что "другое"?
– - "Скучно там, не пойду больше, дураки они все" и что-то в этом роде.
Юджин нахмурился, вздохнул, повесил куртку и молча ушёл в свою комнату. А Кор двинулся на кухню. Ему хотелось чаю, горячего. Так он и сказал вместо ответа вошедшей следом Тэн.
– - Что это с Юджином? Как занятия прошли? Что это у тебя с лицом? Ты здоров? Чаю? Какого? Улуна, может? Что-то вы какие-то загадочные пришли... Ладно, не буду. Что? Послезавтра? Жаль. Дела какие-то? Нет? Ну тогда, может быть, побудешь с ним ещё пару недель, мне чуток осталось доделать. Ладно, извини. Забегалась что-то. В любом случае, спасибо, что посидел с ним. Мне осталось графики доделать, а это уже мелочи.
Мелочи. Повсюду одни только мелочи.
Кодрак, зажмурившись, с наслаждением пил улун, привалившись к стене кухни, ум его был чист, как небо над вельдской пустыней, и лишь одна фраза стояла перед внутренним взором; её невозможно было утопить, она всплывала снова, как кусок пенопласта. Фраза из мирного разговора между Галей и Юджином, в то время, как взрослые бегали, кричали, куда-то звонили. И эти несколько слов гарпуном врезались в память Кодраку, хотя остальное было как в тумане.
– - Я Вельджин.
– - А я слышала, как отец называл тебя Юджин.
– - Он не отец -- просто друг. И Юджин тоже здесь, но сейчас я Вельджин.
И Галя понимающе кивнула головой.
*
Тэн разливала чай из гайвани, снова заваривала и снова разливала:
– - Почему-то вспомнила, как мы встретились. Надо же, пытался стибрить сендвич в маркете. Они прямо вцепились в тебя, хотели в полицию сдать... Помнишь? А я смотрю на тебя: какая полиция -- тебе, скорее, под капельницу. Говорю им... уже не помню, что-то соврала. И волоку тебя. У них глаза тарелками. Как только за угол завернули, мимо машина полицейская -- тютельку в тютельку... А как ты на суп набросился.... Не помнишь?... Чего тебе уезжать? Оставайся.
Кодрак выпрямился, приложившись спиной и затылком к стене, глубоко вздохнул, закрыл глаза, ладонь его неподвижно лежала на столешнице.
– - Слышишь? И Юджин тебя любит.
Она накрыла рукой его ладонь, нежно и осторожно сжала пальцы.
Он открыл глаза. Что-то произошло. Не худой парень в потёртой куртке: ей привиделась циклопическая фигура воина в доспехах ростом в полнеба; глаза его пылали углями, испепеляя хрупкую субстанцию её существа. Слова застряли у неё в горле. Она отдёрнула руку, мигнула, пытаясь прийти в себя; сила распирала её изнутри. Слишком много силы.