Раб лампы
Шрифт:
— Уже? — сладко потянулась она.
«Вот человек! — подумала Маргарита. — Не сеет, не пашет, никакой работой себя не утруждает, даже по дому, а живет припеваючи! Только и заботы, что о нарядах и развлечениях! Уметь надо!» Подруге она не завидовала, потому что знала: жить так, как Клара, не смогла бы. Не сказать, что Маргарита Мун — женщина блеклая, непривлекательная. Не красавица, но ведь и Клару красавицей не назовешь! Однако у подруги есть шарм. Она рождена экзотическим цветком, единственное предназначение которого — украшать жизнь. А Маргарита Мун — рабочая лошадь. Так
— Дуся! На выход! Приключения начинаются!
Она невольно вздрогнула. Приключения! Вот уже пятнадцать лет, как Маргарита Мун на мужчин не смотрит. С тех пор, как в паспорте появился штамп о регистрации брака. Рядом — Альберт Дере. Менеджер, бухгалтер, персональный психолог-утешитель, натурщик. Любовник, наконец. Это тоже по-крестьянски. Мать воспитала в строгости: сошлась с мужиком — живи. Плохой, хороший — терпи. Бог терпел и нам велел. А раз повенчаны — тем более. Она и терпела. И зачем это ему надо было? Портить отношения? Ведь все было хорошо! Теперь ей и в самом деле так казалось. Все у них с Аликом было хорошо. Помирились бы. И непременно помирятся. Сейчас главное -пережить эти две недели. И как-то избавиться от мальчика-пажа, чьи услуги (увы!) оплачены.
Отель, куда они приехали, был оазисом в пустыне. Вокруг — никого. И ничего. До пирамид -вечность. Именно вечность, а не пять часов пути. Здесь нет времени. Лишь пространство. Бесконечность. Когда взгляд все время упирается в песок, ощущение такое, будто жизнь остановилась. И конца этим пескам не будет. Остается лишь сесть, расслабиться и погрузиться в размышления. До тех пор, пока не иссохнешь, не рассыплешься в песок и не растворишься в вечности. Обрести покой и гармонию — вот чего жаждешь. Все — суета. И все заканчивается пустыней.
Отель покидать не хотелось. Пирамиды она уже видела. Там слишком много туристов. Все отполировано их взглядами, захватано их руками. Самих пирамид давно уже нет. Есть миф о пирамидах, поддерживающий доходы от туристического бизнеса. Который весь держится на мифах. Поток желающих обмануться не иссякает. Воображение дорисовывает то, без чего миф развеется: картины прошлого. Пирамиды… Им тысячи лет… Это сделали давным-давно ушедшие люди… А теперь пришли другие люди — чтобы отвлечься, сменить обстановку, раз есть такая возможность. Потому, что все надоело. А это еще не надоело, а надоест — так есть Север. Где кажется, что все заканчивается ледяной пустыней, бесконечными снегами. Жара сменяет холод. Песок покрывается льдом. Кто знает, какие пирамиды скрыты под снежными шапками? Она не хотела ни в ледяную пустыню, ни в ту, что окружала отель.
Здесь же было комфортно. Пять звезд, все включено, все развлечения тут же. Никуда не надо ехать. Публика избранная, отель закрытый. Отдыхай, наслаждайся жизнью, расслабляйся. Море, солнце, песок. В Москве еще прохладно, а здесь -жара! Май считается лучшим временем года для отдыха в Египте, сюда сейчас паломничество. Летом африканское солнце жжет нестерпимо,
— Смотри не обгори, — предупредила Клара.
Сама она весь апрель посещала солярий и теперь была покрыта ровным золотистым загаром, который предавал ей особый шарм.
Своего пажа Маргарита Мун увидела в первый же день. И сразу почувствовала неловкость. На вид ему было лет двадцать — совсем еще мальчик. Высокого роста, брюнет, с неожиданно светлыми глазами. То ли серыми, то ли голубыми — смотреть в них она боялась. Он уже успел загореть, был смугл, от чего казался худеньким, хотя мышцы рук и накачанный пресс говорили о том, что молодой человек проводит немало времени в тренажерном зале. Он легко поднял ее чемоданы и проговорил:
— Давайте я отнесу ваши вещи в номер.
У него был приятный низкий голос. Клара уже нагрузила чемоданами своего спутника, симпатичного белозубого паренька из местных, который почти не говорил по-русски. Он только улыбался и беспрекословно слушался «хозяйку».
— Сейчас придет другой лифт, — сказала та и кивнула юному спутнику на чемоданы: заноси.
– Наши номера рядом. Но прошу меня не беспокоить.
— Ты что, хочешь оставить меня с ним наедине?! — Маргарита вцепилась в подругу. — Чтобы он зашел в мой номер?!
— Не валяй дурака! — разозлилась Клара.
– Встретимся в ресторане за обедом. Обед через час.
— И что мне с ним делать целый час?!
Двери закрылись. Вопрос остался без ответа.
— Ваш номер на третьем этаже, — спокойно сказал ее спутник.
— Что?
Она обернулась; взгляд уперся в его подбородок.
— Прошу.
Двери лифта открылись. Она вошла, чувствуя, что ситуация осложняется. Как бы ему объяснить, что произошла ошибка?
Из лифта он вышел первым. Уверенно двинулся по коридору с багажом. Она с надеждой огляделась — но Клары уже не было. Дверь соседнего номера была закрыта. Она услышала оттуда звонкий смех подруги и невольно покраснела. До обеда не беспокоить. Потом до нее дошло: они с молодым человеком даже не познакомились!
— Как тебя зовут? — спросила она, когда парень поставил чемоданы.
— Сеси.
— Как?!!
— Сергей Симонов. Сокращенно Сеси.
«Дере. Сокращенно от Альберта Валериановича. Мне везет!»
— Но почему не Сережа?
— Имя «Сережа» иностранки выговаривают с трудом. И получается у них смешно. «Серьожа». А «Серж» мне не нравится, — пояснил он.
— А Сеси нравится?
Он пожал плечами.
— Как вам номер?
— А почему ты не спросишь мое имя?
Он улыбнулся.
— Я видел ваши фотографии в газетах. Вы такая же, как в жизни. Маргарита Мун. Хотите, я буду звать вас Марго?
— Это псевдоним.
— И как вас зовут на самом деле?
— Евдокия.
— Ого! Где ж вы родились?
— А ты?
— Черт-те где! — Он рассмеялся. — Не поверите! Это такая дыра!
— Аналогично. Так что? Будешь звать меня Евдокией Ивановной?
— А покороче нельзя?
Она вдруг представила, что этот паренек будет называть ее Дусей. Как Дере. Или Дуней, как Клара. Нет, это невозможно!