Раб моего мужа
Шрифт:
В мужчине Элизабет узнала светловолосого джентльмена, чьи резкие высказывания о войне едва не привели к массовой драке. Его спутницу — яркую брюнетку — она вроде бы тоже видела среди гостей, но не могла припомнить, как ее зовут.
Незнакомцы приветливо улыбнулись ей, и Элизабет ответила тем же.
— Приятный вечер, не так ли? — заговорила женщина.
— Согласна, чудесная погода, — вежливо отозвалась Элизабет.
— Кажется, нас не успели друг другу представить. Вы не возражаете, если мы исправим
— Нет, что вы, буду счастлива познакомиться с вами.
— Я — миссис Паркер. А это мой муж — мистер Паркер.
Мужчина галантно поцеловал руку Элизабет.
— Очень приятно, — улыбнулась она. — А я — миссис… — Она хотела сказать «Фаулер», но ненавистное имя застряло на языке. — Элизабет. Зовите меня Элизабет.
— Тогда и вы зовите меня Мэйбл, — в тон ей ответила миссис Паркер, и они обе невольно рассмеялись.
Элизабет ощутила симпатию к этим людям. То ли дело было в их приятных открытых лицах, то ли в их речи, не столь манерно тягучей, как у прочих гостей.
Мэйбл подобрала юбки вишневого платья и уселась на скамью. Ее супруг встал у входа, прислонившись к колонне.
— Алекс рассказал мне, что вы присутствовали на… — Мэйбл замялась, подбирая слова, — …представлении в подвале.
В ее карих глазах светилось сочувствие, и Элизабет со вздохом ответила:
— Увы да… Мой муж почему-то решил, что мне будет… — она горько хмыкнула, — …полезно на это взглянуть.
— Очень странно с его стороны, — заметил Алекс Паркер, — учитывая то, что даже мне, мужчине, стало не по себе.
— Сочувствую вам, дорогая, — ласково произнесла Мэйбл. — Алекс мне рассказал в двух словах, что там произошло, и то я пришла в ужас. Не могу представить, что пережили вы.
— Мои переживания ничто, по сравнению с тем, что вытерпел тот несчастный раб, — ответила Элизабет. — Но южанам плевать на страдания негров. Они не считают их за людей.
Она тут же устыдилась собственной резкости. Нельзя так огульно отзываться обо всех подряд. Вдруг ее несдержанность отпугнет эту милую чету!
Но, как ни странно, Алекс кивнул.
— К сожалению, вы правы, — вздохнул он и пояснил в ответ на ее удивленный взгляд: — Мы с Мэйбл не совсем южане. Мы приехали из Кентукки год назад, когда я унаследовал плантацию дальнего родственника.
Так вот почему в их речи нет этого противного растягивания гласных. Выходит, Паркеры тоже здесь чужаки.
— И чем вы занимаетесь на вашей плантации? — поинтересовалась Элизабет. — Выращиваете хлопок?
Мэйбл покачала головой.
— Нет. Мой Алекс — адвокат. Он вечно пропадает в Мейконе или Саванне. У нас, конечно, есть огород для собственных нужд, но хлопок мы не сажаем. — Она всплеснула руками. — Ах, да что я вам рассказываю! Приезжайте к нам в гости, и сами все увидите! Как насчет следующего воскресенья? Приглашаем вас к себе на обед!
— О! —
— Спросить что? — раздался в сумерках колючий голос.
Вспомни черта, он и появится! Повернувшись ко входу, Элизабет увидела мужа. Тот стоял, вальяжно опершись на колонну, и переводил вопросительный взгляд с Паркеров на нее.
— Мистер Фаулер, если не ошибаюсь? — Алекс с легким поклоном протянул Джеймсу руку.
Тот после секундного замешательства ее пожал.
— Да сэр. А вы…
— Позвольте представиться. Алекс Паркер — адвокат, а это моя супруга, миссис Паркер.
При слове «адвокат» Джеймс заинтересованно вскинул голову.
— Я слыхал о вас, мистер Паркер. Говорят, вы не проиграли ни одного дела.
— Ну что вы, сэр. Эти слухи слегка преувеличены, — улыбнулся Алекс.
Следующие полчаса прошли в болтовне о громких делах, слушавшихся в окружном суде, о погоде, видах на урожай и Мексиканской войне, на которой побывал Алекс. В конце концов, супруги пригласили Джеймса и Элизабет в следующее воскресенье к себе на обед.
Когда стемнело, они вернулись в особняк. Бал был в самом разгаре. Духи, одеколоны, взопревшие тела и расставленные повсюду букеты источали такое тяжелое, приторное амбре, что Элизабет ощутила дурноту. После увиденного в подвале она была совершенно разбита и не имела ни малейшего желания танцевать. Сославшись на головную боль, она уселась на банкетку в темном углу.
Пары кружили в вальсе как мотыльки, вьющиеся вокруг огня. Красивые, веселые, беззаботные. Элизабет смотрела на них, а перед глазами всплывали совсем другие картины.
Спина Самсона, исполосованная кровавыми бороздами. Рувим, с остекленевшим взглядом распростершийся на полу. Накрытые мешковиной человеческие останки. Квимбо с дымящейся буквой «Б» на щеке.
Элизабет постаралась отогнать неприглядные воспоминания и сосредоточиться на музыке, мерцании свечей, и мелькающих вокруг прелестных платьях и веерах.
Но в задорном пиликанье скрипки ей чудилось лязганье цепей, а под атласными туфельками вальсирующих девиц мерещились груды костей, залитые кровью и слезами сотен тысяч рабов.
Глава 14
После пикника миновала неделя. Дни проходили однообразно и скучно, но Элизабет была даже этому рада. Уж лучше так, чем показательная порка, гладиаторские бои или еще какая-нибудь зверская выходка муженька.
В отношениях с Джеймсом наступило затишье. Наверное потому, что Элизабет теперь держала свое мнение при себе. Все разговоры сводились к погоде и безобидным пустякам, а стоило мужу заикнуться о политике или неграх, она по принципу «не трожь дерьмо, вонять не будет» отмалчивалась.