Раб. Книга 1. Чужая боль
Шрифт:
– Ещё перечить будешь? – спрашивает. Раб тяжело дышит, глаза мутные, но на ноги встаёт, качает головой, хрипит, что никогда не посмеет, пусть прекрасная госпожа пощадит неразумного.
– Пришлёшь мне одежду, ладно, лень нести? – спрашивает напоследок.
– Так пусть он сам несёт, – предлагаю. Хоть чем-то будет прикрыться да кровь промокнуть. Олинка пожимает плечами, но кивает разрешающе. Исполосованный бедняга собирает одежду и на дрожащих ногах ковыляет за ней.
– Как мне повезло… – выдыхает в мои колени Антер. Провожу рукой по волосам.
– Пусти, медика возьму.
Разжимает руки, но так и не поднимается. Снова назад отбросило, вот чёрт. Залечиваю рану, протираю тёплым мокрым полотенцем.
– Иди, – говорю, – искупайся…
Парня бьёт мелкая дрожь. Опускаюсь к нему, обнимаю, кладу голову к себе на плечо.
– Ну всё хорошо, милый, всё хорошо, я постараюсь больше не допустить, надеюсь, ей надоест и… твою ж, не хочу так говорить, бедный тот, на кого она переключит внимание. Но ты мой…
Чёрт, не то, он не собственность, не нужно ему этого внушать!
– Не продавай меня… пожалуйста…
– Никогда, обещаю.
– Я буду слушаться беспрекословно, слова против не скажу, никогда не посмею снова тебя…
– Прекрати, – шепчу. – Прекрати…
Так и не обнял меня в ответ. Ох, видимо, вернулось всё отвращение. Отпускаю. Встаю, спешу быстренько собрать шипы и бросить в утилизатор.
Минут через двадцать Олинка возвращается.
– Я у тебя забыла свои камешки, – заявляет.
– Извини, я уборщика запустила, и он их утилизировал.
Лицо искривляется.
– Прости, не подумала. Я тебе новые куплю.
– Не надо, я и сама куплю. Лучше дай еще раз на Антера посмотреть.
– Не дам.
– Ну последний раз, честно! Больше не буду.
– Клянёшься?
– Слово даю!
– А сдержишь?
Оскорблённая невинность:
– Леди Олинка Альвейская из рода «Звездопроходца» всегда держит слово!
Тоже мне, леди нашлась, поганка недоразвитая! Но молчу, киваю.
– Честно, последний раз, – уверяет.
– Ладно, если последний. Антер!
Выходит, халат успел накинуть, молодец, нечего ей спину зажившую видеть. Да и ссадины от удара рукояткой кнута уже нет. Зато на её собственном несчастье побоев прибавилось… Справляюсь с тошнотой. Тварь. Я тебе жизни не дам. Даже если приказа не будет – сама лично прибью и закопаю. Пусть хоть под трибунал потом.
– Что-то он у тебя слишком хорошо себя чувствует, что, залечила уже?
– Посмотрела?
– Нет. Ты же знаешь, на что я хочу посмотреть, а ты всё не даёшь…
Тянет руки, куда приличные девушки не тянут, развязывает и распахивает халат, Антер стойко сносит, закусив губу.
– Моё! – рычу.
– Ну покажи, пожалуйста…
Даже не знаю, что лучше. Выгнать? Самой возбудить? Или позволить, наконец, этой дуре посмотреть и заткнуться?
Нет, мои прикосновения он потом не сможет выносить, пусть весь негатив на неё валится.
– Один раз, – повторяет, – как договорились, последний раз…
Ох, надеюсь! Хотя бы будет что тебе припоминать.
– Ладно, – уступаю. – Давай. Посмотришь – и всё! Ты поняла? Ты поклялась!
Поспешно кивает, облизывает губы, начинает умело работать пальчиками. Да ты, девочка, небось всех своих мужиков изводишь?
Пока она не видит, беру медика и заживляю самые большие отметины на Дэне. Но слежу, когда нужно будет бросаться на помощь своему.
Тело Антера, как ни странно, отвечает. Я-то думала, омерзение все чувства перебьёт. Хотя, здоровый мужчина, сколько он там после Амиры перед торгами в бараке сидел, не меньше двух недель? Против природы не особенно попрёшь. Правда, учитывая пульт… В любом случае, я рада, пусть увидит, как он хорош, и валит уже!
– Смотри-ка, а я-то думала, – сообщила Олинка.
– Говорю же, всё в порядке у него, – недовольно. Ловлю себя на мысли, что я и сама ещё не видела. Да только как-то и не хочется, особенно в такой обстановке.
– Ну можно разок, а?
– Ты обещала! – откладываю медика, подхожу.
– Ну Ямалита…
– Нет, пока я не наиграюсь, никому нельзя! – отрезаю непреклонно, пытаясь запахнуть на Антере халат. Эта дура не удерживается, хватает мужское достоинство руками, приседает, обводит губами, языком. Бедного Антера, кажется, вот-вот стошнит. Разыгрываю злость – впрочем, разыгрывать не нужно, я и без того зла как чёрт! Оттаскиваю – дрянь не забывает укусить, Антер кричит, я закатываю скандал, в общем, всё по кругу, выгоняю, наконец-то, сто раз напоминаю про обещание, пугаю, что расскажу Корнелю, это её тревожит, просит не рассказывать, требую взамен сдержать слово. Кажется, она наконец-то довольна. Боже, боже. За что мне это.
Бросаюсь к медику, Антер крошит зубы, но молчит, брызгаю анестетиком, медик работает, парень наконец-то успокаивается, боль отпускает. Обессилено опускается на пол где стоял, падаю в кресло, выдыхая. Вот денёк.
Глава четвертая
Тамалия
Вечером сидим, ужинаем. У Антера расширяется диет-меню, я стараюсь не дразнить вкусностями. Хорошо выходит. Тихо, спокойно. Думаю.
Мы давно работаем с рабством, кое-что знали и о рабстве на Тарине, но такого как-то… Нет, можно было, конечно, предположить, но ведь сверху все они достаточно цивилизованные люди. А как окунаешься… Это же кошмар.
Насчёт черрадия проверила – нигде больше не сводят. Жаль. Но что-то меня эта планета всё сильнее и сильнее пугает, никому, кроме собственной медкабины, доверять не тянет. Может, заказать нашим препараты и программу операции, и тут всё провести?
– Послушай, – говорю, когда чай допит, но вставать убирать посуду ещё лень. Поднимает глаза, слушает. – Во-первых, я хочу, чтобы ты был моим телохранителем. Насчёт оружия, конечно, сложнее… не могу пока тебе в руки дать, сам понимаешь.
Кивает.