Раб
Шрифт:
6
Наплескавшись в душе, Андрей сварил кофе и соорудил огромный бутерброд из разрезанной надвое сдобной булки. Обильно смазав поверхность двух половинок сливочным маслом, он густо покрыл всё это сверху толстым слоем лососевой икры и с наслаждением погрузил в бутерброд зубы. Упругие шарики лопались на языке и их неповторимый вкус, смешиваясь со вкусом сдобы, масла и кофе приводил Андрея в восторг.
Блаженство.
Из-за открытой балконной двери до него доносился птичий щебет. Тёплый ветерок колыхал на окнах тюль. Шумела листва
7
К тринадцати прибыл, присланный Пахомычем автомобиль. Надев серую пиджачную пару, белую сорочку и чёрный в косую голубого цвета полоску галстук, Андрей освежил туфли сапожной чёткой и укатил на фабрику.
По просьбе директора, он должен был проконтролировать, как идёт отгрузка оборудования, отправляемого из Н. на Камчатку. Эти, отслужившие свой срок станки, были выкуплены по сходной цене, и ими, после небольшой переделки и ремонта, планировалось оборудовать цех по выпуску товаров широкого потребления.
Ходом погрузки Андрей остался недоволен. Работа продвигалась медленно, но хуже того – Андрей обнаружил, что оборудование грузится не укомплектованным. Это возмутило его. По договору, станки должны были поставляться в комплекте и содержать все детали, предусмотренные конструкцией. Пусть изношенные и неисправные, но детали и агрегаты должны были находиться на местах.
В двух готовившихся к отгрузке ящиках Андрей обнаружил отсутствие таковых и настоял, на вскрытии и проверке уже запакованных. Когда после долгих препирательств ящики всё же вскрыли, то здесь обнаружилось, что у некоторых станков кроме деталей отсутствовали узлы.
Назревал скандал.
Директор Н–ской фабрики срочно пригласил Андрея в свой кабинет. Под презрительным взглядом Андрея, он заверил, что виновные будут наказаны, а недостающие детали и узлы, будут в срочном порядке возвращены на свои места. Потом он попросил Андрея, пока не сообщать об инциденте Петру Евгеньевичу. Андрея чуть не стошнило. Он понимал, что сообщить нужно, но не сделал этого. Почему? Может внутри, глубоко внутри он всё ещё оставался простым механиком, и психологически не был готов противостоять этим монстрам, этим отцам народов, этим директорам с многолетним опытом управления и манипуляции.
Короче, Андрей смалодушничал.
После тридцати минутного совещания решили, что ящики с готовым к отправке оборудованием, будут запаковываться только после того, как Андрей лично проверит комплектность, с последующим опломбированием и составлением акта.
Радужное настроение улетучилось. Андрей понял, что вместо отдыха, ему вновь предстоит вкалывать.
В гостиницу он возвратился ближе к восемнадцати, и первое, что обнаружил, это ещё одну записку от Агнессы Серафимовны. Извиняясь, она сообщала, что не сможет сегодня навестить его из-за дикой головной боли. Андрей расхохотался. Вспомнилась злобная гримаса на лице директора Н-ской фабрики. Он смял записку и швырнул её на пол.
– Вот козёл! – К чувству досады, прибавилось чувство обиды за себя. Он же не стал звонить своим. Он же сделал, как просили. Но этот гад, всё равно наказал его. – Сволочь!
Настроение было убито наповал. Андрей представил круглое, с отвисшими щеками ухмыляющееся лицо директора Н-ской фабрики и снова почувствовал себя маленьким человеком.
«Как им это удаётся?»
Пахомыч заявился к девяти вечера. Выпивший изрядно и расстроенный, он долго извинялся за инцидент со станками. Оглядываясь по сторонам, он шептал, что не причём и глотал коньяк лошадиными дозами. Андрею тоже захотелось надраться в хлам, но он сдержал порыв, понимая, что от него именно этого сейчас и ждут.
8
Началась рутина.
Агнесса Серафимовна больше не появлялась. Вечерами Андрей только и делал, что читал, смотрел телевизор да курил на балконе, запивая никотин хорошим кофе. Ходить никуда не хотелось. Искусно снятое Агнессой Серафимовной напряжение, возвращалось вновь. Андрею всё чаще вспоминались её запах и тёплые крепкие руки. Вновь начала сниться жена. Пахомыч всё так же навещал его вечерами, и они пропускали по паре, тройке рюмок хорошего коньяка перед ужином.
В один из таких вечеров, проводив, напившегося в дугу Пахомыча, Андрей вышел на балкон.
Всё небо было усыпано звёздами. Вдали гудел и переливался разноцветными огоньками, не прекращающий ни на минуту своей работы порт. Где-то под балконом тирликал сверчок. С бухты тянул тёплый ветер. Пахло морем. Андрей закурил и опёрся на прутья решётки. В крови играл коньяк. Хотелось бросить всё к чёртовой матери и уехать домой.
– Есть закурить?
Глава 2
1
Он вгляделся в темноту. Справа обозначилось движение.
– Мы тут всё время ходим. Тут до дома короче и трава. Потому ты шагов и не услыхал. Так ты дашь закурить?
Кто-то вошёл в пространство, освещённое светом, падающим из окна номера, и на Андрея с любопытством уставились два чёрных искрящихся глаза.
На вид, ей было не больше шестнадцати. Высокая, поджарая, стройная, она походила на голодную чёрную кошку. Чёрные средней длины прямые волосы, скуластое обтянутое смуглой от загара кожей лицо. Прямой нос. Густые брови. Полная верхняя губа выдавалась вперёд. Ни помады, ни какой косметики.
Серого цвета линялая сорочка с короткими выше локтей рукавами, застёгнута на две пуговицы. В районе груди едва проступали бугорки сосков. Она провела по волосам длинными пальцами и ладони сверкнули белизной на фоне загорелых с тыльной стороны кистей. Обрезанные под самый лобок джинсы, походили на набедренную повязку. При каждом её шаге, плоский живот покрывался квадратиками мышц. Андрей протянул ей пачку сквозь прутья решётки. Она чуть привстала на носки. От этого мышцы сухих длинных ног напряглись. Скрипнули резиновые сланцы.