Рабочие Северного Кавказа. Становление социального слоя

Шнайдер Питер

Представляется, что это связано с видением рабочим своего места в общественной структуре государства. Условия труда и быта здесь были наиболее тяжелы, а протесты выражались, в основном, в форме неорганизованных стихийных выступлений, мало чем отличающихся от крестьянских бунтов, коими изобилует отечественная история. Дело в том, что сезонные, особенно сельскохозяйственные, рабочие видели своё место в другом социуме, который и определял качество их устремлений. Ряд источников прямо указывает (особенно это относится к казакам и горцам), что такие работники воспринимали своё положение как временное. Внешне это выражалось в высокой текучести, как формы индивидуального протеста (нередко рабочие

уходили от хозяев, не отработав и задатка), а в целом - в социальной инертности данной категории пролетариев. Экономическая ситуация не располагала работодателей держаться за определённых рабочих, которых в любой момент можно было заменить другими, так как рынок рабочей силы был переполнен, а специальной квалификации не требовалось. Таким образом, самоценность подобного рода работника была невысока.

Иная картина прослеживается на предприятиях с непрерывным циклом производства. Необходимость в постоянных, обладающих соответствующими производственными навыками, рабочих, толкала предпринимателей на их поиск среди трудящихся старых, развитых промышленных центров, однако процент их был чрезвычайно мал. Постоянная занятость на производстве среди рабочих, набранных в округе, вызывала недовольство тем, что им некогда работать на земельном участке. Это характерно раннему этапу становления рабочего класса на Северном Кавказе в кон. XIX в. (отчётливо этот мотив прозвучал во время садонской забастовки 1897 г.). Шёл процесс отрыва рабочего от сельского хозяйства.

Формирование нового социального слоя было непосредственно связано с осознанием рабочими собственной необходимости работодателю. Это убеждение, основывающееся на постоянно растущей необходимости квалифицированного труда, рождало явление отраслевой, а позже и региональной солидарности рабочих: возникновение противопоставления "мы - они". Неслучайно рабочие бастовали чаще именно в те периоды, когда слаженная работа предприятия была жизненно необходима, либо когда бастовали на других предприятиях, родственных по характеру деятельности. Здесь, таким образом, выявляются два активно формирующих картину мира фактора: общность деятельности и деление на своих и чужих.

В качестве третьей составляющей нами определён иной темпо-ритм течения времени, с которым сталкивался вчерашний крестьянин, попадая в атмосферу города или промышленного посёлка. Независимость от природных циклов до предела интенсифицировала деятельность человека. В данном случае единственным ограничением оставался порог его физических возможностей.

С нашей точки зрения, говорить о формировании нового социального класса, с набором вышеупомянутых признаков, возможно только применительно к промышленным и железнодорожным рабочим. Отнесение сюда сезонных, подённых рабочих различных сфер приложения труда возможно лишь по форме. По содержанию они оставались разношёрстной, как в социальном, так и в этническом смысле, маргинальной группой, тяготеющей к отторгающим их социальным стратам.

Отсутствие юридической зависимости от работодателя порождало у рабочих осознание вероятности перехода в другие социальные группы, что прямо связано с возможностью более полного удовлетворения своих потребностей. В подобной ситуации жесткая стратифицированность общества, ограничивающая набор способов самореализации членов отдельных социальных групп, в том числе рабочих, превращала последних в наиболее социально-политически активный элемент. Обострение отношений с промышленниками, лицами, наделёнными властью и т.п., традиционно рассматривались как проявления высокого уровня классового самосознания. В этой связи, социально-политическая инертность рабочих из казаков, горцев, армян, иностранных подданных объясняется не чем иным как различными ментальными характеристиками, социокультурной неадекватностью происходящим процессам. Факты массовых волнений в периоды революции 1905-1907 гг., военные годы - затрагивали слишком широкие слои населения, для того, чтобы оценить специфику собственно рабочего движения. В остальные периоды неизменно "беспокойным элементом" оставалось пришлое, иногороднее (рабочее) население.

Особенности умонастроения людей, сформированные в общей ментальной среде, играли решающую роль в целеполагании и мотивации поступков, выборе способов самореализации, что особенно важно для возникновения стойкой социальной группы, субъекты которой осознают общность своих интересов. Пример Северного Кавказа тем и показателен, что здесь сосредоточились представители многих регионов России, различных культур и этносов.

Список научных, учебно-методических и других публикаций доктора исторических наук, доцента, профессора филиала Кубанского государственного университета в г. Армавире Шнайдера В.Г.

с 1994 по 2015 гг.

1994

1. Шнайдер В.Г. Социокультурные основания молодежных движений 1970-1980-х гг.// Советский менталитет: источники и тенденции развития (социальный и педагогический аспекты).
– Армавир, 1994.
– С. 59-61.

1995

2. Шнайдер В.Г. Проблема методологии исследования истории рабочих (на примере Северо-Кавказского региона конца XIX - начала ХХ вв.)// Советский менталитет: проблемы методологии исследования. Тезисы докладов научной межвузовской конференции.
– Армавир, 1995.
– С. 66-69.

3. Шнайдер В.Г. Рабочие Северного Кавказа (конец XIX - начало ХХ вв.): проблемы социальной идентификации// Развитие непрерывного образования в новых социально-экономических условиях на Кубани.
– Армавир, 1995.
– С. 50-53.

1996

4. Шнайдер В.Г. Особенности формирования класса наемных рабочих на Северном Кавказе в конце XIX - начале ХХ вв.// Историко-археологический альманах.
– Армавир-Москва, 1996.
– С. 140-145.

5. Шнайдер В.Г. Проблема преподавания МХК в средней школе// Развитие социально-культурной сферы Кубани. Сборник тезисов докладов второй краевой научно-практической конференции молодых ученых.
– Армавир, 1996.
– С. 9-10.

6. Шнайдер В.Г. К пониманию особенности социогенеза северокавказских рабочих (конец XIX - начало ХХ вв.) Вопросы северокавказской истории. Под ред. В.Б. Виноградова.
– Армавир, 1996.
– С. 66-77.

7. Шнайдер В.Г. Рабочие Северного Кавказа (конец XIX в.
– февраль 1917 г.): история социального становления. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук.
– Ставрополь, 1996.
– 186 с.

1997

8. Шнайдер В.Г. Постмодернизм в культуре ХХ в. // Введение в мировую художественную культуру. В 4-х частях/ Под ред. А.И. Шаповалова. Ч. 4.
– Армавир, 1997.
– С. 93-105.

9. Голованова С.А., Малахов С.Н., Семенюк Е.Ю., Шаповалов А.И., Шкарлупина Г.Д., Шнайдер В.Г. Мировая художественная культура (методические советы учителю)/ Под ред. А.И. Шаповалова.
– Армавир, 1997.
– 179 с.