Работа над ошибками
Шрифт:
– Да, что вы себе позволяете?! – еле сдерживая злость, проговорила Делеора Владиленовна.
Он понимал, что заведующей хочется сорвать на нём злость, наговорив ему кучу грубых слов, за его наглое поведение. Но зачинщиком конфликта был не он, а именно заведующая. Во-первых, она не ответила на его приветствие, а во-вторых, когда обращаешься к конкретному человеку, будь добр выполнять, хотя бы общие правила повседневного этикета. Что мешало Делеоре Владиленовне поздороваться, представиться и обратиться к нему по имени? Да она могла не знать его имени, но для этого и существуют отдельные слова или
Тратить время на общения с двумя невоспитанными дурами, с полностью отсутствующим чувством юмора, не хотелось, поэтому он напустил во внешний вид как можно больше важности и с достоинством произнёс:
– Дамы! С превеликим удовольствием бы продолжил нашу беседу, так как очарован вашим остроумием и красноречием, но, увы, дела! Знаете ли, после открывшихся подробностей личной жизни сына, нужно готовить делегацию сватов к Фроловым. Осмелюсь предположить, что и свадьба не за горами. Кстати, вы в числе гостей, ждите письменного приглашения! Засим позвольте откланяться и отбыть!
После этих слов он резко выпрямился, хлёстко ударил каблуками туфель друг об друга и склонил голову, после чего взял Руслана за руку и направился к выходу. Заведующая и вахтёрша провожали их обалделыми взглядами. У выхода из группы он остановился и тихо прошептал:
– А это вам пища для размышления, чё бы скушно не було, – после чего развернулся и, томно улыбнувшись, послал воздушный поцелуй помощнице воспитателя, которая бросив, убирать со стола, следила за разговором, жадно ловя каждое слово.
Заведующая, «правильно» поняв его жест, устремилась к помощнице воспитателя, как бык к красной тряпке. Он толкнул дверь, вывел Руслана и вышел следом. Вдогонку он услышал голос вахтёрши и громкий звук хлопнувшей двери:
– Хам!
На улице их встретило не по-весеннему яркое и жаркое солнце, заставив несколько минут, щурится после полутёмного помещения. Выйдя за территорию детского сада, Руслан вырвал руку, забежал вперёд и с нетерпением спросил:
– Пап, а про какой сюрприз ты мне хотел сказать?
Он сел на корточки перед Русланом, взял его за плечи и, надев на лицо задумчивую маску, медленно произнёс:
– Я слышал в Киномаксе сегодня премьера нового мультфильма про Человека-паука…
– Да! – завороженно проговорил Руслан. – «Человек-паук: Через вселенные!»
– Я вот думаю, – проговорил он многозначительно и, прищурив глаза, потёр подбородок пальцами руки, – может быть сходить? Ты как думаешь?
Руслан обхватил ладошками его лицо и, посмотрев на него завороженными глазами размером с блюдца, выпалил на одном дыхании:
– Папа, пожалуйста, давай сходим!
– А, давай! – сказал он и подмигнул Руслану.
Руслан высвободился из его объятий и, резко вскинув руки, со сжатыми кулаками перед собой, обрадованно закричал на всю улицу:
– Да! Это самый лучший день в моей жизни!
– Но только, Руслан, у меня к тебе небольшая просьба, – сказал он заговорщическим тоном, – не говори, пожалуйста, маме про мой разговор с Делеорой Владиленовной. Договорились?
– Да, пап! – ответил, светящийся от счастья Руслан. – А когда мы пойдём в кинотеатр?
– Давай сделаем так, – сказал он с расстановкой, – сейчас мы встретим Алёнку со школы, затем зайдём домой, чтобы оставить её школьные причиндалы, а затем выдвинемся в сторону кинотеатра. Согласен?
– Конечно, пап! Конечно! – обрадованно проговорил Руслан.
Он взял за руку Руслана, и они не торопясь, пошли в сторону школы.
Глава 8.
Школа, в которой училась его дочь, находилась в нескольких минутах ходьбы от детского сада. Достаточно было пройти через детскую и спортивную площадки, расположенные между садом и школой. Проходя мимо детской площадки, Руслан увидел кого-то из знакомых мальчишек и остался с ними играть, а он зашёл на территорию школы и подошёл к центральному входу.
Если вход в сад был строго по пропускам, в школу можно было попасть только по великим праздникам. После того, как в стране участились случаи расстрела учащихся и педагогов дегенератами с явными признаками психических девиаций, Министерством культуры в срочном порядке были высланы предписания в региональные управления образования об ограничении посещения здания школы посторонними. Под посторонними подразумевались все, родители учеников в том числе, кроме учащихся, педагогического и административного составов. Словом, детская общеобразовательная школа, превратилась в режимный объект, как какое-нибудь исправительное учреждение.
В чём заключалась безопасность в данном случае не совсем понятно, а если точнее совсем не понятно. На большой перемене или в конце учебного дня, двери центрального входа раскрывались и учащиеся живым потоком высыпали на школьный двор. Старшеклассники курили за углами, средние классы разбредались по ближайшим магазинам, а малышню разбирали родители. Что в это время мешало, какому-нибудь обиженному жизнью идиоту, либо террористу зайти через открытую дверь в школу и устроить в ней бойню? Ничего! И даже если бы охрана школы, набиравшаяся из бабушек-пенсионеров, моментально среагировав, нажала «тревожную» кнопку вызова группы быстрого реагирования ОВО МВД, да хоть «Альфа» ФСБ, за то время, пока бы они ехали, можно было бы перестрелять всю школу, заминировав её, и ещё оставалось бы время, что бы выпить чашку кофе, сварив его в турке по древне-восточному рецепту, соблюдая ритуалы и традиции, основанные на неспешности и вдохновении.
Раздавшийся звонок в здании школы, выдернул его из ментального мира в реальность, прервав поток мыслей в голове. Школа сразу же взорвалась многочисленными оттенками детских голосов, и шумом топающих ног. Через несколько минут дверь центрального входа распахнулась и на школьный двор высыпала толпа детворы и подростков.
Он стоял и в бесконечном потоке, выползающем змейкой и зева дверного проёма, пытался рассмотреть дочь. Неожиданно он почувствовал, что кто-то, подойдя к нему со спины, нежно и аккуратно взял его за руку. От неожиданности он чуть не подпрыгнул на месте. Резко повернув голову в бок, он увидел, улыбающуюся Алёнку.