Работа по специальности
Шрифт:
1
Не тот это город, и полночь не та.
Борис Пастернак
Отчаянно, в последний раз цвели над гипсовыми руинами фонтана искалеченные бульдозером акации. Каменные громады многогоэтажек обложили разваленный скверик с трех сторон. С четвертой шумела автострада.
– И ломать-то как следует не умеем!..
– процедили в прошелестевшей мимо черной "Волге", и уже к вечеру следующего дня между шоссе и останками скверика встала высокая стена из бетонных плит.
На город двинулись сумерки, но, встреченные залпом белых ламп, шарахнулись с обочины и, перемахнув
– Стой! Стой, тебе говорят!..
По гулким ночным асфальтам зашепелявили кроссовки и загремели каблуки. Длинно полоснул милицейский свисток.
Из-за оббитого угла, украшенного непристойной надписью, выскочил лопоухий стриженный наголо парень с вылупленными глазами и телефонной трубкой в руке. Не потратив ни секунды на размышления, что говорило о хорошем знании района и определенном жизненном опыте, он дунул прямиком к разломанной ограде, за которой начинался благословенный сквозной лабиринт рытвин, насыпей и полувывернутых из грунта акаций.
Следом за лопоухим на светлую пролысину под фонарем с топотом вылетел, как и следовало ожидать, коренастый сержант милиции - и тоже не с пустыми руками. В правой у него был прочно зажат резиновый инструмент, наверняка знакомый читателю - не осязательно, так визуально.
О, это были достойные противники! Короткий отрезок от угла до ограды они проскочили приблизительно с одинаковой резвостью, и поэтому оставалось только гадать, что же именно сегодня восторжествует: лопоухий порок или же коренастая ощеренная добродетель. Все должно было решиться там, на территории бывшего скверика.
Итак, перемахнув две траншеи подряд, они ворвались в мерцающую белыми гроздьями темноту, и погоня пошла по звуку. У развалин фонтана, где малолетний гипсовый дебил все еще душил в объятиях гипсового дельфиненка с отбитым хвостом, сержанту изменило чутье - сунулся не по той дорожке. Правда, нарушитель от этого выиграл не много: пронырнув сирень и получив по разгоряченному лбу тяжелой влажной кистью, он остановился в растерянности перед высокой бетонной стеной, которой здесь раньше не было.
Счет пошел на секунды. Сзади в темноте хрустели ветки и слышались приглушенные ругательства - милиционер пер напролом и, кажется, в верном направлении. Вправо пути не было - там чернели и извивались сваленные как попало останки искореженной ограды. Слева, наполовину спрятанное в тень, металлически поблескивало какое-то округлое сооружение, возникшее, надо полагать, одновременно со стеной.
Потом кусты затрещали совсем рядом, и хулиган, решившись, метнулся влево. Там его и заклинило - выяснилось, что подлая строительная конструкция установлена почти впритирку к бетону. Обегать ее было поздно. Парень отпрыгнул и вдруг углядел, что в округлом металлическом боку зияет прямоугольная дыра. Не раздумывая, он кинулся к ней и по наклонной стальной плите вбежал на четвереньках в резервуар. Осторожно, чтобы не удариться впотьмах головой, поднялся
– включился свет.
Никакой это был не резервуар! Парень обнаружил, что стоит, стискивая вырванную с корнем трубку, посреди короткого коридорчика с глубокими узкими нишами по сторонам.
Остолбенеть надолго ему не позволили обстоятельства - из внешней тьмы надвинулся скрежет гравия под каблуками, и, не дожидаясь, когда в коридорчик выйдет еще и сторож этой странной вагонки, хулиган влип в одну из ниш. Сторож не выходил, и в ошалелой стриженой голове сложился план: мент ломанется в конец коридора, а он тем временем - в дверь, и - прощай, Вася!..
Скрежет гравия и грозное сопение приблизились к самому входу и вдруг оборвались. Нарушитель обмер. Тихо-тихо, словно опасаясь невзначай скрипнуть глазом, покосился он на левую стенку ниши.
– Ну ни хрена себе...
– выговорил наконец милиционер и задышал снова. Он стоял перед непонятным сооружением, и нежный розоватый свет из открытого люка лился ему на ботинки.
– Эй, ты внутри, что ли?..
Ответа не последовало. Сержант вернул дубинку в петлю и достал фонарик. Отступив подальше, осветил сооружение целиком. Чертыхнулся.
– Выходи, хуже будет!..
– испуганно приказал он, но ответа опять не получил.
Бормоча что-то о безмозглых сопляках, присел и посветил под днище. Под днищем обнаружились посадочные опоры. Вид их настолько взволновал милиционера, что он вскочил с корточек и закричал в озаренный розоватым свечением пустой коридор:
– Ты куда залез? Ты соображаешь, куда ты залез? Это же летающая тарелка, дурак!..
Что-то прошуршало в кустах. Сержант обернулся, дырявя ночь фонарем. Мысль о возвращающихся к своему кораблю инопланетянах поразила его воображение. Всматриваясь, долго водил лучом по вывернутым корням и пригоркам вынутого грунта. Потом снова присел и осветил опоры. Опоры были ничего себе, мощные...
– Отца с матерью пожалей! Улетишь ведь к едрене фене!..
Хулиган молчал. Надо было что-то предпринимать, а предпринимать ох как не хотелось... Сержант тоскливо огляделся. С трех сторон громоздились темные многоэтажки, с четвертой чернела стена, над которой рассеивался в ночи холодноватый свет придорожных фонарей. Проще всего, конечно, было бы серией коротких свистков вызвать подмогу. Но свистеть в непосредственной близости от инопланетного космического корабля милиционер не решался, тем более что в развалинах фонтана опять кто-то шуршал. Хорошо, если кошки...
– Слышь, парень, - понизив голос, позвал сержант.
– Ладно, хрен с ней, с трубкой... Отпущу, только вылези... Ну что тебе, в самом деле, жить надоело? Тебя ж потом ни одна собака не найдет!.. Ну давай отойду, если не веришь...
То и дело оглядываясь, он и вправду отступил шагов на пятнадцать к искореженной поваленной ограде, где и остановился в ожидании. Ничего путного из этого, разумеется, не вышло, и спустя некоторое время милиционер, сильно помрачнев, вернулся к люку.
– Ну, паразит! Сейчас ведь влезу - за уши вытащу!.. В последний раз тебе говорю: выходи!