Рабыни рампы
Шрифт:
– О'кей, - сказал он.
– Я провожу вас домой.
Таксисту отнюдь не улыбалась идея ночью ехать в Гарлем, но его сопротивление сразу улетучилось, когда Джонни повертел сотенной у него перед носом. Сидя на заднем сиденье, он пытался объяснить своей спутнице, что из себя представляет "Призрак".
– Тебе приходилось бывать на Бурбон-стрит?
– В Новом Орлеане?
– Карен из окна наблюдала, как быстро меняется окружающий пейзаж и появляются сценки, которые часто показывают в шестичасовых теленовостях. Чувство уверенности покидало ее с такой же быстротой.
– Бурбон-стрит - это такое место, где не царит никакой
– Кроме Бурбон-стрит, - сказала Карен.
– Думаю, у "Призрака" есть свое преимущество по сравнению с Бурбон-стрит.
Такси подъехало к краю тротуара.
– Приехали.
– Что это такое?
– Карен, не выходя из машины, озиралась вокруг.
Улица была пустынной, витрины магазинов притаились за металлическими решетками. Джонни приказал таксисту ждать, вытащив для убедительности еще одну крупную купюру и передавая ее шоферу. Он подошел к двери, которая, казалось, была служебным входом. Солидная, массивная железная дверь. На ней большими кроваво-красными буквами краской из спрея было начертано "Призрак". Через дверь до нее донеслась негромкая музыка. Она скорее даже ее не слышала, а чувствовала. Но чей-то бас заставлял вздрагивать тротуар. Джонни постучал, и дверь открылась. За ней стоял чернокожий человек громадного роста. Карен никогда прежде не приходилось видеть таких людей.
– Хэлло, мальчик Джонни, - сказал он.
– С возвращением. Сам призрак будет на самом деле очень рад тебя увидеть, - он не обращал никакого внимания на Карен, и она явно почувствовала, что была далеко не единственная девушка, которую Джонни Эллисон приводил в этот клуб.
Они последовали за гигантом по узкой лестнице-спирали. Карен было трудно по ней передвигаться на высоких каблуках и одновременно привыкать к почти полной темноте. Она почувствовала, как Джонни обнял ее за талию.
– Ты не против?
– спросил он.
– Нет, - прошептала она в ответ.
В какое- то мгновение ему показалось, что нужно ее поцеловать. Она была забавной девушкой -серьезной тогда, когда этого не требовалось, слишком честной, слишком открытой, в общем, слишком-слишком. Но его к ней что-то притягивало, и он знал, что и он ей небезразличен. В темноте он погладил ее по волосам. Она слегка отстранилась, и он почувствовал гладкую кожу ее щеки. "Не стоило привозить ее сюда", - подумал он неожиданно. Она не была одной из тех девушек, которых обычно привозят в "Призрак". Потом он вспомнил, что, по существу, ничего о ней не знает и что именно она рассчитывала от него что-то получить, поэтому она должна потакать всем его желаниям. Его внезапный успех научил его, что все чего-то от него хотели, и поэтому ему нужно было строго следить за тем, чтобы они платили полностью за то, что получают.
Лестница привела их в угол большой комнаты, располагавшейся сразу за громадным танцевальным кругом. Другой угол был занят сверкающей никелем стойкой бара, над которой сияли розовато-лиловые неоновые неряшливые буквы "Призрак".
Покровители искусств танцевали под звуки джаз-банда, шурша по полу ногами, выделывая замысловатые коленца. Все здесь было превосходно.
– О Боже, - лишь сказала Карен, исчерпав весь словарный запас. Вот это да!
Сигаретный дым стелился по полу, обволакивая
Это был негр-альбинос. Совершенно белый черный человек. Карен уставилась на этот феномен. Она чувствовала, что он изучает ее из-под темных очков.
– А это и есть владелец "Призрака", - прошептал ей Джонни на ухо.
– Пошли, я тебе его представлю, - они, пытаясь избежать столкновения с танцующими парами, пошли прямо через круг.
– Карен, - с гордостью сказал Джонни, - прошу познакомиться. Это один и единственный здесь призрак по имени Эрнест Рич.
Альбинос протянул ей руку.
– Очень приятно, - рукопожатие у него было несильным, и Карен опасалась покрепче сдавить его ладонь.
– Джон, я очень рад, что твой вкус в отношении женщин улучшается. Сегодня ты привел нам что-то на самом деле классическое, - его губы растянулись в широкой улыбке.
– Добро пожаловать к "Призраку", мисс, - с величественным видом протянул он.
– Ничего не принимайте здесь всерьез и постарайтесь как следует повеселиться.
– Постараемся, - пообещал ему Джонни.
Альбинос протянул руку и положил в карман Джонни небольшой, завернутый в бумагу пакет. Карен была готова побиться об заклад, что он подмигивал глазами, укрывшись за темными стеклами.
– Подарок ко дню рождения, - объяснил он.
– Отдыхай. У нас сегодня грандиозная программа. Может, тебе и твоей девушке здесь понравится.
– Не знаю, право, - бросил косой взгляд Джонни на Карен.
– Мы все еще привыкаем к обстановке.
Темные линзы повернулись в сторону Карен.
– Не делайте ничего такого, что вам не нравится, если только этот тип не забрал над вами очень большую власть. Тогда примите мое сочувствие!
Карен улыбнулась.
– Нет, я не буду делать того, что мне не нравится, - даю вам твердое обещание.
Они выбрали столик, и официант, который больше смахивал на официантку (хотя у Карен все же были сомнения на сей счет), принес им выпивку. Джонни похлопал себя по карману.
– Не хочешь таблетку?
– по-дружески спросил он ее.
– Нет, надеюсь, ты тоже не станешь.
Он пожал плечами.
– Поступай как знаешь. Я же намерен как следует повеселиться.
Артист на трапеции, совершив особенно трудный выверт, сорвал аплодисменты. Какая-то красивая женщина подошла к Джонни и пригласила его на танец. Он встал, и они направились к площадке. Положив ему руки на бедра, она повела его. "Черт бы тебя побрал, - подумала Карен.
– Нужно самой разобраться в обстановке".